 |
 
|
|
 Алма-Ата от А до Я в калейдоскопе событий
КОЛОНИЯ ЛИТЕРАТОРОВ
Официально дом, который построил Левинсон, назывался 5-м жилкомбинатом горисполкома. Здесь селили элиту старой Алма-Аты, о чем говорят скромные мемориальные доски, в наши дни упрятанные за массивную рекламу магазинчиков, нашедших себе место в подъездах дома. Здесь жил Мухтар Омарханович Ауэзов, казахский советский писатель и общественный деятель. Среди других счастливых новоселов в 1938 году он получил ключи от квартиры №29. Среди жильцов дома были не только мастера творческого цеха. Однако горожане окрестили дом по улице Калинина именно Домом Союза писателей.
Литературная судьба дома и его обитателей совпала с триумфальным шествием к читателю книги «Путь Абая», с эвакуацией деятелей искусства в Алма-Ату в тяжкие годины Великой Отечественной войны. В переписке с друзьями Константин Паустовский подчеркивал, что квартира Мухтара Ауэзова — некая писательская лаборатория. Он так и пишет: «Живем дружно, колонией». А вот еще одно свидетельство прошлого. В октябре 1941 года Коста сообщает Рувцу (так звали друг друга Паустовский и Рувим Фраерман): «…С большим трудом переехал в Алма-Ата… Город чудесный, весь в густых садах, у подножия снеговых гор, много солнца, жара, но все же тоскливо на сердце… Живем у чудесного человека — казахского писателя Мухтара Ауэзова, он уступил нам одну комнату…». Уйгурский прозаик Кадыр Хасанов в одной из неопубликованной рукописей вспоминает о военном времени: «80 казахстанских писателей, поэтов и драматургов живут в Алма-Ате, половина из них сейчас на фронте. В годы войны Алма-Ата стала временным пристанищем для десятка десятков русских, украинских, еврейских, белорусских, литовских, латвийских писателей. Здесь жили лауреаты Сталинской премии С.Н.Сергеев-Ценский, С.Михалков, К.Симонов, приезжал А.Толстой. Здесь писался «Брусиловский прорыв», отсюда по телеграфу в «Правду» передавались острые антифашистские эпиграммы Маршака. Здесь создавались первые киносценарии, посвященные войне. Панферов и Зощенко, Шкловский и Форш, Паустовский и Пятрас Цвирка, Шторм и Бела Балаж, Фридрих Вольф и Исаак Рубинштейн, десятки других не менее известных писателей нашли здесь приют…». Писательские колонии представляли собой и предместья Алма-Аты. На Клеверных участках, в районе зоопарка селились украинцы. Любопытно, что здесь исстари располагалась верненская Хохлатская слободка. Здесь переводчица Наталка Забила явила миру украинский вариант «Слова о полку Игореве». Здесь же отыщут в 1943 году Михаила Зощенко за написанием повести «Перед восходом солнца». Мариетта Шагинян, специальным рейсом доставленная в Алма-Ату, нашла писателя самым антисоветским сатириком, блуждающего «мещанской прогулкой по аллеям истории, пищущим в копилку исторических анекдотов на потребу обывательской пошлости». Алма-Ата приютила Зощенко, она же стала местом гражданской казни писателя. В бывших казачьих станицах Большой и Малой Алматинских селились еврейские деятели литературы и искусства. Творческая колония была настолько крупная, что при Союзе писателей Казахстана была образована еврейская секция. И тоже параллель с прошлым. В Верном именно здесь обитала дружная еврейская община, которая сплотилась вокруг молитвенного дома. Здесь же на улице Ташкентской поселится в 1943 году покалеченный, но не сломленный в лагерях писатель Юрий Домбровский. Вспоминая историю написания романа «Обезьяна приходит за своим черепом», он скажет: «Я начал писать роман осенью, лежа на койке, парализованный, имея одну-единственную ученическую тетрадку, которую подарил мне врач. Да ручку — не ручку даже, а лучинку с прикрученым к ней пером. Чернила делал из марганцовки — они получались бурыми и напоминали мне те, какими писали монахи и подъячие в каком-нибудь шестнадцатом веке… К этому чувству примешивались и личные переживания: во время войны у меня пропала без вести сестра, я только знал, что война и движение немецких полчищ к Москве застали мать где-то в районе Димитрова. Спасаясь от собственного бессилия и тоски, — по койке не мог передвигаться, а только ерзать, — я и писал свой роман». В центре города жили «лауреатники», цвет и соль писательской элиты. Колонией жили эвакуированные в гостинице «Дом Советов», как сказал поэт Владимир Луговской, «набитой бесприютными людьми». Среди вынужденных постояльев дома оказалась Галина Серебрякова. В одноэтажной Алма-Ате она жила после дворцов и небоскребов Москвы, Парижа, Лондона, Рима, Женевы. Испытав все ужасы сталинских злодеяний, писательница с теплотой напишет о своей ссылке в Казахстан, о республике и ее людях в повести «Смерч». Близко знавшая писательницу Бибигуль Тулегенова однажды обронит: «Про Серебрякову мало сказать «выжила». Она сумела сохранить в себе человеческое достоинство, гражданскую позицию, писательский талант».
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
