 |
 
|
|
 Алма-Ата от А до Я в калейдоскопе событий
«КОСЫЕ» ДОМА СПЕЦИАЛИСТОВ
В Алма-Ате пытаются снести первый «микрорайон», памятник жизни многих поколений горожан и городских событий, пристрастий, вкусов, политических и эстетических перестроек. Возвести бетонную коробку в наше «элитное время» — дело не хитрое. Надо сберечь еще живую душу города, его память. Микрорайон начали возводить в тридцатые годы 20-го столетия по проекту Петра Мартыновича Вильгельмзона, в прямоугольнике улиц Каскеленской (ныне — Чайковского) на западе и Красноармейской (Панфилова) на востоке, и улицами Артиллерийской (Курмангазы) и Лагерной (Шевченко), разделяющих кварталы на верхние и нижние. Это были так называемые Дома специалистов. Здесь селились первостроители новой столицы Казахстана, первопроходцы в области науки и техники, литературы и искусства, герои первых пятилеток на транспорте и в производстве. Микрорайон строился с единой нумерацией квартир: 108 мемориальных квартир — 108 громких имен, до сих пор не удостоенных ни памятного знака, ни просто таблички, мол, «дом охраняется государством».
Для организации ремонта домов и благоустройства дворов, сбора мусора, освещения фасадов и подъездов, взимания комммунальных услуг было создано жилищно-арендное кооперативное товарищество, или сокращенно — ЖАКТ, который назвали «Новый быт». Быт предполагался социалистическим: вместо кухонь — единая столовая на всех, с хорошими и дешевыми обедами. Однако, была продумана маленькая комнатка для проживания домашней прислуги. В квартирах предусматривалось печное отопление, электричество, душ, радио, телефон; во дворовых беседках — очаги с культурным развитием: патефон, шахматы и шашки. В те далекие годы в Алма-Ате жилая норма составляла чуть более четырех квадратных метров на человека. Особенностью первого микрорайона было размещение домов под углом к фронтонам улиц. Отчего среди горожан, привыкших видеть город словно шахматную доску, необычные кварталы получили названия «косых домов». Научное обоснование задумкам архитектора остается тайной. То ли косое расположение было вызвано предупредить направление удара волны землетрясения или селя, то ли развернуть бока зданий солнцу и ветру, дабы рациональнее осуществить освещение и вентиляцию микрорайона. За свои оригинальные задумки на улице Лагерной, архитектора, говорят, весьма сурово наказали. Тяжелая участь постигла и многих обитателей «косых домов» в годы безжалостного, систематического истребления интеллигенции. Скажем, опустели навсегда квартиры писателей Майлина, Джансугурова, Тогжанова. Вслед за ними аресты коснулись трети некогда оживленного микрорайона. «Квартиры в наших «домах специалистов» каждую ночь теряли своих хозяев, вместо них в эти квартиры вселялся народ попроще и дома эти потеряли свое первоначальное значение», — вспоминал композитор Евгений Брусиловский, кроме музыкального наследства, оставивший литературные мемуары — пронзительные, искренние, честные и чистые. «Чума своим своим черным крылом задела Хамзу Есенжанова. Вернулся он через двадцать лет. Соня, мужественная жена, все вытерпела, все вынесла, вырастила детей, сберегла детей и дом, и наконец, дождалась возвращения мужа». Е.Г.Брусиловский в своих горьких воспоминаниях, назовем их «Наш пир во время чумы», пишет: «Каждую ночь люди жили в состоянии панического ожидания стука у входной двери. В этой нервной, тревожной обстановке у нас организовалась дружная компания для карточной, домашней игры в «девятый вал»… Это был логический выход из создавшейся ситуации. Каждую субботу мы собирались по вечерам для игры друг у друга в доме, по очереди. Компания состояла из пяти супружеских пар: Мухтар Ауэзов с Валентиной Николаевной, Габит Мусрепов с Хусни, Хамза Есенжанов с Санией, Канабек Байсеитов с Куляш и я с Анной Дмитриевной. Хозяйка дома очередную встречу старалась провести на самом высоком уровне… Игра прерывалась, когда стол накрывался для обильного и весьма питательного ужина. Затем делали очередной перерыв на теплую беседу, сплетни и слухи, перекур. И снова садились за карты, пока не начинали слипаться глаза… Игру прерывали шаги на лестнице, все замирали в напряженном ожидании, пронесет или нет… Валентина Николаевна, уже имея опыт, заранее готовила для Мухтара Омархановича небольшую корзиночку, где находилось все, что требуется арестанту — кружка, ложка, мыло, соль, теплые носки и прочее. Эта корзиночка наготове стояла в передней…». Некогда, здесь «косых домах» витал дух кобзаря Тараса Шевченко и акына Джамбула Джабаева, родственники которых тоже жили здесь. Отсюда уходили на фронт генерал Иван Панфилов и писатель Павел Кузнецов. Здесь, сидя под уютным абажуром, переводила классиков казахской литературы Анна Никольская. На веранде другого дома отдыхал после сложных операций хирург Александр Сызганов. Сюда, после блистательных концертов в Оперном театре, поздним вечером возвращалась несравненная Куляш Байсеитова. Что ни квартира — легенда, стихотворение, тайна. Если потухнет свет простых алма-атинских окон, тогда наступит глубокая ночь, непросветная тьма нашего равнодушия, невежества, беспамятства.
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
