|
|
содержание |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Творчество В.Н. Проскурина |
|
|
|
|
|
Творчество других авторов |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Vernoye-Almaty.kz – Очерки истории Алматы |
|
Алма-Ата от А до Я в калейдоскопе событий
ЖУЧКА, КОТОРАЯ ВОЗИЛА В СЕДЛЕ КОМИССАРА
|
Верненский мятеж 12-19 июня 1920 года против Советской власти в Семиречье.
Дневник писателя Дмитрия Фурманова. Судьба некоторых участников восстания. |
удожником революции» назвал Фурманова один из крупнейших советских писателей Серафимович.
Он описал однажды воздействие на него первых глав романа «Мятеж»: «…Я читал
всю ночь напролет, не в силах оторваться, перечитывал отдельные куски, потом долго ходил, потом
опять перечитывал. И я не знал, хорошо это написано или плохо, потому что не было передо мной книги,
не было комнаты, — я был в Туркестане, среди его степей, среди его гор, среди населения, типов,
обычаев, лиц; среди удивительной революционной работы».
Имя Фурманова известно алма-атинцам по улице, носящей его имя, и романам «Чапаев»
и «Мятеж» (полный текст обоих романов см. на сайте
Patriotica.Ru) |
|
Роман был написан по горячим следам верненского мятежа, который
вспыхнул 12-19 июня 1920 года против Советской власти, в период работы здесь Дмитрия
Андреевича Фурманова, особо уполномоченного комиссара Турккомиссии по делам Семиречья.
«Мятеж» стал первым романом о старой Алма-Ате. На историко-литературной карте
романа угадывается более тридцати городских адресов, по которым автор ведет читателя.
Что ни страница, то новая улица, что ни строка, то знакомый дом или ажурное верненское крыльцо.
Правда, современному читателю прежде чем отправиться в путь по страницам книги, необходима
серьезная подготовка, кропотливая работа в архивах, библиотеках, музеях. Ведь от старой
Алма-Аты не осталось и следа, разве что на старинных фотографиях.
|
После скоротечной смерти писателя Алма-Ата вновь стала центром «мятежных событий».
В июньские дни 1928 года съемочная группа «Совкино» снимала киноленту «Мятеж».
В те же памятные годы роман был поставлен на драматической сцене, причем объединенной
труппой казахских и русских актеров. В 1937 году уже опера «Мятеж» была поставлена
на московских подмостках. Отметим появление еще одного художественного полотна, картина
алма-атинца Л.И.Бортникова «Выступление Д.Фурманова на митинге в Верненской крепости».
Словом, «Мятеж» занял прочное место в политической и культурной жизни Страны Советов.
Дмитрий Фурманов имел привычку вести дневник. Не все его откровения легли на страницы романа
«Мятеж». Скажем, описание охоты в Мало-Алматинском ущелье, где водилось в ту пору много
разной дичи и зверья. Сразу же за Головным арыком комиссару и его сопровождавшим лицам
открылось поросшее кустарником ущелье. Тропа петляла между валунами, принесенными горной рекой,
зарослями барбариса и урюка. Фурманов был в восторге от алма-атинской природы. А вот его
любимой лошади Жучке приходилось с трудом продираться сквозь колючие дебри Алатау. Измученная,
мокрая от пота, вся в репейнике, она жалела, что оставила уютную и сытую дивизионную конюшню.
Добраться до урочища Медео в тот день, и в последующие тоже, хозяин и его лошадь не смогли.
Слишком бурной была встреча писателя-большевика с безымянным лесником, угостившим комиссара
медовухой. И хотя дневник — исповедь искренняя, высказанная коммунистом, знающим даже,
как сделать смерть полезной для партии, нам неизвестно, сколько было выпито и съедено в тот
памятный пикник. Фурманов только замечает вскользь: «На обратной дороге проломил голову, сижу
дома перебинтованный». Досталось и любимой комиссаровой Жучке. Та долго хромала, вспоминая
тайные похождения хозяина в Мало-Алматинском ущелье.
За строкой романа остались и последствия «мятежа», когда все население города
восстало против энергичной революционной работы группы Фурманова. Небольшой горстке партийных
и советских работников удалось спастись от возмездия, скрытно выехать из мятежного города
и призвать на помощь благо оказавшийся в окрестностях 27-й кавалерийский красный полк
«дикой дивизии». В результате принятых мер население города сократилось вдвое.
О том, какие это были меры, с содроганием узнаем со страниц местной «Правды».
В одной из заметок из зала суда читаем: «Семиреченское отделение Реввоентрибунала
Туркестанского форонта в городе Верном рассматривало в судебном заседании 24-30 сентября с.г.
дело по обвинению красноармейцев 2-го Семиреченского кавалерийского полка в организации восстания
против Советской власти…». Далее следуют списки виновных и десяти красноармейцев,
приговоренных к расстрелу. Любопытна формулировка ревтрибунала по отношению к военному комиссару
2-го кавдивизиона. В документе говорится, что «принимая во внимание классовое происхождение
и недостаточность развития Лосева Петра Исаевича, 21 год, родом из Казалинска, из которого
при иной обстановке и должном политическом воспитании получится надежный советский работник,
расстрел заменить условно тюремным заключением сроком на пять лет, с передачей его за счет
государства через Реввоентрибунал в распоряжение Наркомпроса для прохождения курса
политико-экономических наук в московском университете имени Свердлова». Формулировка
«заменить расстрел на срок изучения основ марксизма-ленинизма» — вполне
новаторский сюжет для продолжения фурмановской эпопеи «Мятеж».
|
|