 |
 
|
|
 Алма-Ата от А до Я в калейдоскопе событий
ЖУЧКА, КОТОРАЯ ВОЗИЛА В СЕДЛЕ КОМИССАРА
После скоротечной смерти писателя Алма-Ата вновь стала центром «мятежных событий». В июньские дни 1928 года съемочная группа «Совкино» снимала киноленту «Мятеж». В те же памятные годы роман был поставлен на драматической сцене, причем объединенной труппой казахских и русских актеров. В 1937 году уже опера «Мятеж» была поставлена на московских подмостках. Отметим появление еще одного художественного полотна, картина алма-атинца Л.И.Бортникова «Выступление Д.Фурманова на митинге в Верненской крепости». Словом, «Мятеж» занял прочное место в политической и культурной жизни Страны Советов. Дмитрий Фурманов имел привычку вести дневник. Не все его откровения легли на страницы романа «Мятеж». Скажем, описание охоты в Мало-Алматинском ущелье, где водилось в ту пору много разной дичи и зверья. Сразу же за Головным арыком комиссару и его сопровождавшим лицам открылось поросшее кустарником ущелье. Тропа петляла между валунами, принесенными горной рекой, зарослями барбариса и урюка. Фурманов был в восторге от алма-атинской природы. А вот его любимой лошади Жучке приходилось с трудом продираться сквозь колючие дебри Алатау. Измученная, мокрая от пота, вся в репейнике, она жалела, что оставила уютную и сытую дивизионную конюшню. Добраться до урочища Медео в тот день, и в последующие тоже, хозяин и его лошадь не смогли. Слишком бурной была встреча писателя-большевика с безымянным лесником, угостившим комиссара медовухой. И хотя дневник — исповедь искренняя, высказанная коммунистом, знающим даже, как сделать смерть полезной для партии, нам неизвестно, сколько было выпито и съедено в тот памятный пикник. Фурманов только замечает вскользь: «На обратной дороге проломил голову, сижу дома перебинтованный». Досталось и любимой комиссаровой Жучке. Та долго хромала, вспоминая тайные похождения хозяина в Мало-Алматинском ущелье. За строкой романа остались и последствия «мятежа», когда все население города восстало против энергичной революционной работы группы Фурманова. Небольшой горстке партийных и советских работников удалось спастись от возмездия, скрытно выехать из мятежного города и призвать на помощь благо оказавшийся в окрестностях 27-й кавалерийский красный полк «дикой дивизии». В результате принятых мер население города сократилось вдвое. О том, какие это были меры, с содроганием узнаем со страниц местной «Правды». В одной из заметок из зала суда читаем: «Семиреченское отделение Реввоентрибунала Туркестанского форонта в городе Верном рассматривало в судебном заседании 24-30 сентября с.г. дело по обвинению красноармейцев 2-го Семиреченского кавалерийского полка в организации восстания против Советской власти…». Далее следуют списки виновных и десяти красноармейцев, приговоренных к расстрелу. Любопытна формулировка ревтрибунала по отношению к военному комиссару 2-го кавдивизиона. В документе говорится, что «принимая во внимание классовое происхождение и недостаточность развития Лосева Петра Исаевича, 21 год, родом из Казалинска, из которого при иной обстановке и должном политическом воспитании получится надежный советский работник, расстрел заменить условно тюремным заключением сроком на пять лет, с передачей его за счет государства через Реввоентрибунал в распоряжение Наркомпроса для прохождения курса политико-экономических наук в московском университете имени Свердлова». Формулировка «заменить расстрел на срок изучения основ марксизма-ленинизма» — вполне новаторский сюжет для продолжения фурмановской эпопеи «Мятеж».
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
