 |
 
|
|
 Краеведческие очерки В.Н. Проскурина
АЗИАТСКИЕ МЕЛОСЫ ТВОРЧЕСТВА ШУБЕРТА
Отец композитора Готлоб Шуберт, глава большой музыкальной семьи, дал сыну первоначальное артистическое образование, а с семи лет маленький вундеркинд стал учиться на виолончели у местного педагога Л.Гессе. Его успехи были настолько значительны, что уже через год он выступил на публичном концерте и привлёк всеобщее внимание своей талантливой игрой. В 1825 году Шуберт был послан отцом в Дрезден для обучения игре к известному виолончелисту Юстусу Фридриху Дотцауэру, под руководством которого усердно занимался в течение двух лет. Его возвращение на родину было ознаменовано большим успехом, именно тогда он принимал участие в концерте знаменитой певицы Анджелики Каталини. В 1828 году исполнитель Шуберт предпринял свою первую артистическую поездку по Европе. Он играл в Людвигслусте и Гамбурге, был приглашён участвовать в придворном концерте в Копенгагене. Давал концерты в Бремене, Ольденбурге, Дюссельдорфе, Кёльне, Аахене, Брюсселе и Антверпене, затем отправился в Париж. Следующей осенью объездил Голландию, обратил на себя внимание королевского двора и получил почётное звание придворного солиста. Здесь же в Гааге Шуберт встретился с графиней Росси (урождённой Генриеттой Зонтаг), с которой ещё в ранней молодости выступал на концерте в Магдебурге. Влиятельная графиня помогла ему уехать впоследствии в Россию, передав рекомендательное письмо к русской императрице [1]. И всё же по настоянию старших братьев Юлиуса и Людвига Карл решил вернулся к Дотцауэру и продолжал свои занятия с ним ещё несколько лет, всё более и более совершенствуясь в игре на виолончели. В 1833 году братья, основавшие большой книжный магазин в Гамбурге, вызвали его к себе и дали возможность выступить на концерте перед многочисленной публикой. Ободрённый этим успехом, Шуберт осенью того же года начал самостоятельные артистические путешествия. Музыкант давал блестящие по уровню выступления концерты. Приближаясь к Российской империи, он концертирует в Кёнигсберге и в Курляндии. И вот, наконец, Петербург. Здесь признание его таланта и мастерства, послужило тому, что он был назначен солистом Двора Его Величества. Это событие определило его дальнейшую судьбу на последующие 27 лет. Вторым домом Карла Богдановича становится Северная Пальмира. Будучи очень деятельным человеком, Шуберт находит себе массу занятий: руководит Императорской придворной капеллой, длительный период управляет университетским оркестром, инспектирует по музыкальной части Театральное училище. Будучи ревнителем европейской музыкальной культуры и человеком не чуждым просвещению, Шуберт осуществил знакомство петербургской публики с лучшими произведениями Шумана, Бетховена, Листа, Берлиоза, Мендельсона и других выдающихся композиторов. В оценке современников, был автором многочисленных сочинений для виолончели и камерно-инструментальных ансамблей. Однажды на концерте были исполнены его «Воспоминания о летней ночи» и «Камаринская», прослушанные Михаилом Глинка. Русский гений отметил: «…мой дорогой и несравненный друг! Берлиоз и ты — два лучших наших дирижёров, каких я знаю». После первого пылкого признания друг другу последуют следующие, которые выльются в большую творческую дружбу между двумя композиторами. Нужно отметить, что с большим пиететом к Карлу Богдановичу относилась также плеяда выдающихся российских композиторов, в числе которых А.С.Даргомыжский, А.Г.Рубинштейн, М.А.Балакирев. Сам же Шуберт с удовольствием дирижировал исполнением новых произведений собратьев по творчеству. Известно: профессор Петербургской консерватории виолончелист К.Б.Шуберт познакомился с народностями азиатского края. Творческим успехом новых впечатлений явилась самобытная нотография «Моя поездка в киргизские степи» (Meine Reise nach Kirgisien), изданная в Лейпциге в 1862 году. Струнный квартет Шуберта и в наши дни занимает видное место в истории музыкальной культуры. Азиатские мелосы, своеобразные путевые заметки, раскрытые в заголовке и названии частей. 1-я часть – «Приезд» (Ankuft), 2-я – «Бухарская песня» (Bucharienlied или Scherzo), 3-я – «Татарская песня» (Tatarengesang), 4-я часть – «Башкирская песня или возвращение» (Baschkirenlied или Final). Первая часть квартета, имевшая форму сонатного аллегро – это новый опыт фольклора народов Азиатской России для камерно-инструментальной музыки. Рядом с «Временами года» Чайковского, «Картинками с выставки» Мусоргского, «Маленькой сюитой» Бородина, «Славянским квартетом» Глазунова. Песня «Перовский», в четвертой части музыкального дневника Шуберта, могла быть заимствована из азиатских песен, скажем, соловью нот Александру Алябьеву. Его вариации для пения и фортепиано посвящены на смерть графу В.А.Перовскому, генерал-губернатору Оренбургской и Самарской губерний, герою Бородинской битвы, взятия Парижа и Ак-Мечети. Впрочем, точных сведений на этот счёт не осталось. Патриотическая песня стала известной с именем Курмангазы и популярной в казачьей среде [1]. Азиатские мотивы в творчестве его современников – русских композиторов – наверняка были известны Карлу Богдановичу. Скорее всего, он познакомился с записями киргизских народных песен, сделанных А.А.Алябьевым. Автор знаменитого романса «Соловей» в 1833-1834 годах жил в Оренбурге, куда был сослан за связи с декабристами. Там он, интересуясь музыкой народов России, тоже открыл для себя новые мелодии и напевы.
В Астрахани прочно обосновались торговые люди, ростовщики из армян и персов, индусов и генуэзцов, верующих самых различных верований. Пользовался популярностью Гостиный двор, где путник созерцал сидящих полуголых факиров или моление гостей Астрахани перед символом Вишну Зелиграном. Шуберт получил приглашение в аул Тюменевка – историко-культурную достопримечательность астраханских калмыков. Оно было известно среди художников и писателей. Здесь были писатели и путешественники Александр Дюма-отец, Ян Потоцкий, Александр Гумбольдт, Иван Аксаков, другие знаменитости. Среди калмыцких поселений, наряду с войлочными кибитками, имелись деревянные избы крепостных калмыцкого князя (нойона), полковника Сереп Джаб Тюменева (1774-1858). Он был героем Отечественной войны 1812 года, командовал полком, брал Лейпциг, Фер-Шампенуазе, Париж. После возвражения на родину возвёл монумент воинской славы. Установил в Тюменевке в деревянном хуруле полковое знамя Второго калмыцкого полка и провёл торжественное ламаитское богослужение. Его братья Батур Убуши и Церен Норбу – тоже герои войны, тоже сотники Астраханского казачества, корнеты лейб-гвардии казачьего полка в Санкт-Петербурге, совладетели Хошеутовского калмыцкого улуса. Высокому петербургскому гостю Шуберту показали ламаитский храм с деревянной колоннадой, построенный в строгом соответствии с тибетскими канонами. Здесь до тридцати гелонгов и лам, одетых в богатые ризы, устроили настоящее шоу – вроде оперного представления.
Впечатления от увиденного у виолончелиста Шуберта утроились, когда ему показали ставку Букеевской (Меньшой или Внутренней) орды в местечке Рын-Пески. «Проходя по улицам, приятно всматриваться в пестроту азиатской одежды, наблюдать повсюду движение, видеть верблюдов, послушно несущих на своих хребтах по нескольку десятков пуд сена, дров, вьюки товаров, хозяйственную посуду, жен и детей, покрикивающих от удовольствия», – со слов К.Б.Шуберта [3] В ханской ставке был даже не дворец, а деревянные сельские домики, кибитки аульчан, почтовая станция, да базар на площади. Карл отметил: «…Занимая половину тех комнат, в коих жил хан, я любовался мечетью из моих окон, пред коими торчат жалкие остатки деревьев от бывшего некогда сада; вслушивался в протяжно-заунывный призыв муэдзина, раздававшийся с башни мечети на разные голоса и возвещавшей суннитам, чтобы они собирались к намазу (молитве); этот призыв, по уставу Корана, провозглашался им пять раз в день, а именно: перед рассветом, в полдень, перед закатом солнца, немедленно по закате солнца и спустя час по закате солнца». [4]
Помимо мебели, наверняка доставленной из Петербурга, всё убранство комнат свидетельствовало о том, что здесь жил человек просвещённый. Об этом говорили небесный и земной глобусы и оружейная коллекция, поражавшая своим разнообразием. Пожалуй, главными экспонатами в ней были даже не затейливо украшенные шашки и ятаганы, а дарственные сабли от Российского царственного дома. Оружейную палату (Бес кару) в Ханской ставке в 1828 году основал Жангир, являвшийся почетным членом научного общества Казанского университета. Оружие являлось реальным бытовым атрибутом и одновременно свидетельством воинской доблести и чести, оно передавалось по наследству как реликвия семьи (рода), а лишиться оружия – означало позор и бесчестие для кочевника [5]. Шуберт с огромным интересом рассматривал оружейную комнату. Он участвовал в торжествах со скачками, национальной борьбой и с экзотическими вокальными номерами. В особо отведенном месте приезжий музыкант концертировал на простом табурете, но обитом сафьяном изумительной отделки. Во время гастролей в зал вошел молодой человек, сын Букеевского султана Сеит Гирей. В руках юнец держал малахай из красного бархата. На нём ладно сидел широкий распахнутый халат из синего сукна, с золотым позументом по краям, из-под которого виднелся вышитый серебром жилет. Костюм дополняли широкие шаровары из фиолетового плиса, голову украшала небольшая тюбетейка из синего сукна, вышитая золотом и обложенная понизу соболем. Как и во всем Казахстане, в Букеевской орде люди знали и любили творчество своих композиторов – жирау, кюйши, акынов. Безусловно, самыми популярными на этой земле были произведения Курмангазы (автора кюя «Кишкентай») и Даулеткерея, который, благодаря своему выдающемуся музыкальному таланту, уже в отроческом возрасте стал любимцем орды. Вполне уместным оказался обед с европейскими блюдами и местной варёной бараниной, подданной после дурманящей стерляжьей ухи, под лучшие французские вина и шампанское. Приглашенное общество расселось в мягких креслах, обтянутых шёлковой персидской тканью. Во время ханской трапезы слух Шуберта радовал оркестр под управлением русского капельмейстера. Аульчане, к удивлению, недурно исполняли Моцарта и Россини… В мае 1863 года Карл Шуберт, утомлённый долгими трудами и творческими поездками, отправился отдыхать к брату в Лейпциг. Вместе с семейством предпринял поездку в Цюрих, где внезапно скончался 22 июня 1863 года. В наследии композитора остались азиатские мелосы, отражённые в музыкальном дневнике «Моё путешествие в киргизские степи».
Литература:
© Владимир ПРОСКУРИН, Олег ЛЮТЕРОВИЧ
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
В научной литературе о политических, экономических, культурных отношениях Казахстана и России в различные исторические периоды написаны сотни монографий и статей. В последние годы на этой ниве плодотворно трудятся известные исследователи Ахметова Ш.К., Томилов Н.А., Рахимов Е.К., Мансуров ТА., Аяган Б.Г., Кашкимбаев А.Н. и другие. Для специалистов туризма их работы, конечно, являются актуальными. Изложенные в них материалы ложатся в основу отбора объектов при составлении историко-краеведческих, а также этнографических туров и экскурсий. Сегодня мы считаем неотъемлемой частью культурного пространства Казахстана «Историю пугачёвского бунта» А.С.Пушкина, художественные полотна В.В.Верещагина, книги П.П.Семёнова-Тян-Шанского. Данная публикация, при написании которой анализировалась специальная литература по освещаемой теме, использовались архивные и музейные источники, а также личные материалы одного из авторов статьи, имеющего многолетний опыт краеведческих исследований, безусловно, внесёт в это пространство свои новые краски.
Дирижер и композитор, виолончелист-виртуоз Карл Богданович Шуберт (Carl Schuberth) родился 25 февраля 1811 года в Магдебурге. Аура старейшего германского города, основанного ещё в XIII веке, способствовала духовному развитию юного Карла. Магдебург, на земле которого был возведён первый в Германии готический собор, строившийся практически 300 лет, город, отмеченный великими делами императора Отгона I, навсегда остался в сердце Шуберта.
В Астраханском крае Шуберта ждал сюрприз. Здесь жил фольклорист Иван Добровольский, который ещё в 1816-1818 годах издавал «Азиатский музыкальный журнал» – первое подобное издание в России. На страницах журнала были опубликованы восемь азиатских песен в обработке для фортепьяно. Шуберт смог познакомиться с журналом во время своего недолгого пребывания в Прикаспии. Так что его квартет «Моя поездка в киргизские степи» в немалой степени навеян записями Добровольского.
Хошеутовский хурул
В истории Внутренней орды, после смерти хана Букея и короткого правления его сына – преемника, казачьего генерала, чингизида Джангера Гирея (Жангир Керей), был учреждён временный Совет, под управлением его родного брата Аделя, с наименованием правителя и опекуна, и двух советников. Один из них – родной его брат Менгли Гирей, а другой – его дядя Чука Нурали, 80 лет роду. Были в Совете четыре султана, сыновья Джангера, воспитанники Пажеского корпуса, корнеты лейб-гвардии казачьего полка в Санкт-Петербурге. Среди них младший Губай Дула, средний Ахмет Гирей и старший Ибрагим. Службу проходили в Уральском, Астраханском и Оренбургском казачестве. Скажем, Губай Дула – полковник, флигель-адъютант Его Величества. Старшая дочь Зюлейха впоследствии была выдана замуж за потомка известного мурзы, полковника Александра Тевкелева, жившего в Оренбурге. Достопримечательностью ханского двора были мечеть и двухэтажный дом зятя покойного хана Джангера, второй этаж которого был со стеклянным куполом и изящной балюстрадой.
