 |
 
|
|
 Краеведческие очерки В.Н. Проскурина
КОНИ КАЗАЧАТ ГАРЦЕВАЛИ ПЛАЦ-ПАРАД
Бесценное наследие этой творческой семьи, в которую входят братья Иосиф (1875-1934), Александр (1878-1920) и Пётр (1883-1963) (был ещё Марк, самый младший из братьев), а также сын Иосифа Роман (1897-1959), представлено уникальными снимками исторических событий. Эти шедевры языком фоторепортажа рассказывают о нашем прошлом уже многим поколениям. Многочисленное семейство Оцупов своими работами помогало популярности журналов «Огонёк», «Солнце России», «Нива», «Наш вестник» и многих других СМИ. Скажем, светописец Пётр Оцуп, руководивший фотостудиями ВЦИК, а затем ВЦСПС, является автором сотен портретов политических деятелей, деятелей литературы и искусства, науки и техники Страны Советов.
Но мне в контексте истории Семиречья более интересен Иосиф Адольфович (Абелевич) Оцуп, получивший почётнейшее право именоваться «поставщиком Двора Его Императорского Величества». Чёрно-белые кадры этого мэтра фотожурналистики запечатлели сценки становления Семиреченского казачьего войска, жизнь и быт малолеток, их мастерство в спортивной гимнастике и джигитовке. Словом, строевые и походные будни «потешной сотни» – казацкой альтернативы скаутскому движению.
Высочайший смотр семиреков в Красном Селе, на Петергофском плацу и Марсовом поле станет традицией со дня образования в 1867 году их казачьего войска. Воспоминания о семиреках из Верного в Петербурге, смотр казачат в деревне Николаевка, что на плац-параде лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка, показательные армейские выступления лягут в основу книги Николая Александровича Ананьина «Орлята-Семиреки на высочайших смотрах» с подзаголовком «Описание поездки Семиреченских казачат в Петербург на Высочайший смотр и обратно». Благородная идея командировать на царский смотр казаков-малолеток в конном и пешем строе возникла в 1911 году в Саркандском станичном правлении. Но очень скоро она стала общей для всего Семиреченского казачьего войска – по мере отбора станичными сходами кандидатов, обмундирования, снаряжения и коней. По приказу наказного атамана генерала Михаила Александровича Фольбаума командирами Семиреченской полусотни «потешных» числом до 61 малолеток от 12 лет и выше были назначены подъесаул Николай Ананьин и его помощник хорунжий Георгий Шебалин. Под их началом находились пять офицеров-инструкторов, медицинский и ветеринарный фельдшеры, трубач Михаил Достовалов и кашевар Степан Незговоров. 19 июня 1912 года малолетки станиц Урджарской, Сергиопольской и Лепсинской двинулись из Копала в путь и за десять дней прибыли на место сбора в Большую Алматинскую станицу. Откуда через два дня объединённый эшелон и отправился в Петербург через Пишпек, Аулие-Ату и Чимкент.
Местная администрация и священники, старосты городов и аулов, атаманы станиц и выселков щедро опекали путешественников. Везде им были уготованы кров и стол – шорпа, куырдак, плов, чай, минеральная вода, сладости и печенье, яблоки и фрукты. Под палящим солнцем походники преодолели за 20 дней пути 733 версты и прибыли на железнодорожную станцию Кабулсай. Здесь их ждала встреча с «потешной» командой верненских гимназистов, также командированной в Петербург. Счастливчики впервые в жизни увидели рельсы и станционные постройки, укрытые дымом вагоны, услышали в звуках диковинные паровозы. «Вдруг издали показывается вперёд громада. Это первый поезд, мыслью о котором исключительно наполнены умы и сердца дикарей-казачат. Глазёнки малышей насторожились, шеи вытянулись, рты кой у кого от удовольствия ли или от чего иного раскрылись. На щеках лихорадочный румянец, в позах любопытство и нетерпение. Ещё минута. И вот интересующая их машина с шумом, свистом и тяжёлыми вздохами, быстро-быстро, как какая-то хищная птица, подлетает к вокзалу…», – передаёт волнение походников автор книги Николай Ананьин. По прибытии в Петербург на Николаевском вокзале путешественников встретили уральские и семиреченские гвардейские офицеры под звуки оркестра атаманского полка. Впереди казачат и гимназистов ждали полные встреч и неожиданностей Исаакиевский собор, Домик Петра Первого, Петропавловская крепость, Николаевское кавалерийское училище, театры, музеи и кино, никогда не затихающие и полные различного транспорта проспекты, живописные набережные и ажурные мосты, иные достопримечательности Северной Пальмиры. В ответ благодарные казаки устраивали везде и всюду сценки из самодеятельного творчества – ставили пьесы, пели песни, да с танцами Заилийского края.
Но прежде, чем рассказывать о памятных событиях празднования 300-летия Дома Романовых, обратимся к истории юнармейского воспитания в учебных заведениях Верного и в Семиреченском казачьем войске. Ведь годы становления Семиреченской области (1867-1918 гг.) насыщены как радостными, так и трагическими событиями. Так, вспоминаются события Первой мировой войны (1914-1918 гг.), когда в Семиречье было мобилизовано 3 конных казачьих полка, а ещё 4 отдельных и 3 особых, 4 ополченческие сотни, а также запасная сотня усиленного состава. Летом 1916 года казаки 2-й Семиреченской отдельной сотни Ивана Бакуревича в составе 1-й Туркестанской казачьей дивизии участвовали в знаменитом Брусиловском прорыве. И на позициях под Ковелем звучала их походная песня: «Гей, казаки-семиреки! Вот настал и ваш черед – в бой с врагом под стяг России царь сынов своих зовёт… Будут помнить турки, швабы семиреков-казаков». Многонациональное население Семиречья, включая киргизов, уйгур, солонов, татар и казахов, добровольным порядком, с собственными лошадьми и обмундированием, пополняло казачьи сотни. Среди героев Первой мировой войны звучало имя Юсупа Одыханова, семиреченского казака-малолетки 4-го Сибирского казачьего полка. В боях против германцев Юсуп был удостоен высшей награды – ордена Св. Георгия 4-й степени. Теперь перенесёмся в 1925 год: председателем ЦИК Казахской АССР в составе РСФСР становится Жалау Мынбаев, а его первым заместителем – семиреченский казак Николай Петрович Колесников. И это при том, что, как пишет историк Татьяна Митропольская, «не были секретом факты его биографии, как участие в антисоветском фронтовом казачьем съезде (Киев, 1917 г.) и командование одной из сотен, штурмовавших «красный Верный» в апреле 1918 года». А заговорил я о нём потому, что его отец Пётр Колесников из станицы Софийской (ныне – Талгар) сопровождал походную кухню для эшелона Семиреченской полусотни «потешных». Отправился же он в путь вместе с малолетним сыном Фёдором, намереваясь встретиться со старшим сыном Николаем, служившим в ту пору в лейб-гвардии Сводно-Казачьем полку под началом графа Михаила Николаевича Граббе. Можно вспомнить также педагога Станислава Иосифовича Волковского, инспектора 1-го Верненского городского генерала Колпаковского училища. Вместе с братом он был организатором «потешных полков» из молодёжи города Верного. В годы Советской власти движение буржуазных юнармейцев сменилось пролетарским комсомолом, отстранённая от воспитания подрастающего поколения семья Волковских была вынуждена жить в посёлке Фабричный. Позднее сталинские репрессии на корню уничтожили эту семью… (см. Проскурин В.Н. Не для потехи ради // «Огни Алатау», 23 февраля 1990 г.)
Но начиналось военно-патриотическое движение семиреченской молодёжи энергично и радостно. Первое описание смотра депутации казаков-семиреков на Марсовом поле в Санкт-Петербурге мы находим у историографа Ивана Мархинина в статье «Семиреченское казачье войско» (газета «Весть», 3 мая 1869 г.). Но прежде состоялся грандиозный конный пробег по маршруту Большая Алматинская станица – Санкт-Петербург, где семиреки и были представлены императору Александру II. Северная Пальмира была потрясена казаками, впервые прибывшими из Степного края. По словам очевидца И.Мархинина, наказной атаман генерал Герасим Алексеевич Колпаковский восседал «…на прекрасном коне; за ним следовала свита начальственных лиц и военных, привезённых для разных служебных занятий». Представляя депутацию образованной двумя годами ранее Семиреченской области и города Верный, Мархинин пишет: «…Туземные начальники и влиятельные личности, все в народной одежде, в дарованных им от русского царя бархатных халатах разных ярких цветов, обшитых золотыми галунами. И всё это на великолепных конях-аргамаках, покрытых огромными чепраками, богато вышитыми золотом… Кортеж замыкал отборный молодёжный казачий конвой со штандартом». Семиреки-казаки подарили Августейшему Атаману богатую юрту и кабинетную мебель из чарынского ясеня, инкрустированную рогами джунгарских маралов. Во время смотра войска Императору представили 90-летнего урядника Кочубина и полного Георгиевского кавалера Ковалёва, которые тут же были произведены в хорунжие. (имён героев установить не удалось. – В.Н.П.) «…Во время высочайшего приёма, – рассказывает Мархинин, – семиреки не могли взять в толк обращение сановников друг к другу на французском говоре. И между собой заговорили на казахском, объясняя лукавой улыбкой, мол, таково их семиреченское наречие!». Спасибо моим друзьям, которые в доброй переписке по электронной почте делятся друг с другом найденными документами, биографиями, источниками! Это прежде всего российский филокартист Николай Коржаков, коллекционер почтовых открыток с видами Семиречья, и уроженец Алма-Аты, а ныне польский литератор Дмитрий Стрельников, взявший себе казачий ник «Ананьин-Семиреченский». Увлекшись родословной семьи своего прадеда Льва Александровича Ананьина и его окружения, Дмитрий обнаружил на иллюстрациях Иосифа Оцупа искомого им прямого родственника – дядю Николая Ананьина. Удалось разыскать информацию о его братьях и сестре Ананьиной-Алгазиной. Николай Александрович Ананьин родился 9 мая 1879 года. Образование получил в Верненской мужской гимназии и Московском военном училище. Службу начал 30 июня 1900 года в 1-й Сибирском казачьем Ермака Тимофеева полку, есаул (с 1913 г.). В годы Первой мировой войны служил в городе Турбети-Хейдари (правильно – Торбете-Хейдерие), что на северо-востоке Персии (ныне – Иран), начальником Астрабадского отряда 2-го Семиреченского казачьего полка. С декабря 1917 года – и.о. председателя Войскового правления СемКВ. Награждён орденами Св. Станислава 3-й степени и Св. Анны 3-й степени.
13 марта 1913 года книга Н.А.Ананьина «Орлята-Семиреки на высочайших смотрах» была дарена наказным атаманом Фольбаумом императору Николаю II, императрице Александре Фёдоровне и наследнику-цесаревичу Алексею, Августейшему Атаману всех Казачьих Войск, каковым по установленной традиции являлся наследник российского престола. Автор книги был повышен в звании и награждён светло-бронзовой медалью в память 300-летия Дома Романовых и золотыми часами с цепочкой из кабинета Его Императорского Величия. (см. В.Н.Проскурин. «Эпоха зодчих Зенковых» – Алматы, 2016) Судя по документам, есаул Николай Ананьин был в родстве с жителями Копала и его «северных станиц» Шестаковыми. Дед, хорунжий Афанасий Васильевич Шестаков – один из зачинателей Семиреченского казачества, был ординарцем наказного атамана генерала Фольбаума, командиром семиреченского взвода лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка. Вместе с атаманами удостоен высочайшего приема и беседы с императором Николаем II в высокоторжественные дни 300-летия Дома Романовых, награжден особым нагрудным знаком – Гербом Дома Романовых в лавровом венке. Собственно, наград во время совместной командировки в Петербург были удостоены не только сам Шестаков, но и его товарищи, атаманы «южных станиц» Александр Михайлов и Николай Сазонтов, хорунжий Георгий Шебалин.
В семье старого урядника-семирека были сыновья – Алексей, эмигрировавший и умерший в 1930 году в Шанхае, и хорунжий Николай. Отец и дети были конвойными в экспедициях Пржевальского, сменившего его Певцова, Роборовского и Козлова. Особо выделю Николая Афанасьевича Шестакова, в начале XX века – атамана выселка Попутненского, и его 12-летнего сына Петра, героя книги про «орлят-семиреков». Именно ему и сотоварищу Илье Носову из выселка Илийское было доверено передать цесаревичу Алексею под уздцы боевого и снаряжённого коня Семиреченского казачества. Николай Шестаков – участник экспедиции Всеволода Ивановича Роборовского по исследованию Тянь-Шаня, Наньшаня, Северного Тибета и Хамийской пустыни. После кончины в Караколе выдающегося путешественника Николая Михайловича Пржевальского познакомился в Прииссыккулье с учёным-ботаником Вениамином Ладыгиным и начальником Пржевальского уездного управления штабс-капитаном Николаем Сатовым. По дороге к озеру Лобнор Роборовский поручил Шестакову вести регулярные метеонаблюдения. И в течение почти двух лет – с 1 ноября 1893 года по 18 августа 1895 года – казак-семирек начальствовал над постоянно действующей метеостанцией в Люкчунской (Турфанской) впадине. Где ему очень пригодилась подаренная Сатовым охотничья собака: пойнтер Яшка быстро поняла ситуацию и верно служила новому хозяину и в охране дома, и на охоте.
В Люкчуне Шестаков собрал разнообразную коллекцию историко-культурных, этнографических, археологических и геологических артефактов: монет, образцов старинной письменности, рисунков, гончарных изделий, местных украшений и прочего. Как описывал начальник экспедиции Роборовский: «Шестаков сблизился с жителями и собрал интересные этнографические сведения. Приобрёл покупкою несколько ценных шкур зверей, украсивших нашу зоологическую коллекцию; собрал по возможности насекомых и пресмыкающихся котловины и прекрасную коллекцию культурных семян». Коллекции, собранные Шестаковым, были переданы в соответствующие научные учреждения – Академию наук, Зоологический музей, Ботанический сад. А сам коллекционер был удостоен в 1896 году Малой серебряной медали Императорского Русского географического общества (ИРГО) за вклад в науку.
© Владимир ПРОСКУРИН
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
