 |
 
|
|
 Краеведческие очерки В.Н. Проскурина
ГДЕ ЭТА УЛИЦА
Здесь главное – не переборщить. Скажем, не называем мы улицу именем Абу Насра (мол, абу такой на всех насер). А выбрали нейтральное, по месту рождения – проспект Аль-Фараби. Или проспект Суюнбая не зовем по фамилии, которая звучит в одних энциклопедиях как горячительный напиток арак, а в другом случае Арон-улы, что может быть неправильно истолковано ближневосточными государствами. На самое длинное название городских извилин претендуют улицы Сельскохозяйственная, Биокомбинатская или Кирпичнозаводская. Хотя есть и такие: Первый (и далее, второй) ключевой переулок. Есть просто самые-самые улицы: Тихая и Шумный переулок, Заветная, Глубокая, Дальняя, Братская или Водная. Самые календарные улицы вобрали, славу Богу, не все дни года, а только 9 января, 3 марта, 24 июня. И просто Декабристов. Есть в Алматы улицы Осенняя, Зимняя, Летняя. Любовь к весне чиновники выразили названием Майское утро. Есть улицы с подтекстом, как Блюхера или Воровского… Но больше всего в мемориальном списке улиц со словом «имени …»! Так обозначены значимые личности на домовых табличках – имени Амангельды, имени Иманбаевой, имени Ярмухамедова… Будто все они родились без имени, но с одним названием… Самое короткое название носят улицы Пика и Баха. С ними конкурируют улицы Листа, Эйхе, Якира, Лазо, Абая… Кстати, переулок Баха и самый короткий – всего 50 метров. Не досталось метража и самым коротким улицам, названным в память прибалтийских народов – Латвийская, Литовская, Эстонская. Правда, и Казахстанская тоже скромная, всего в несколько десятков метров. Повезло народам и народностям братского Кавказа. Будто называл все эти улочки дотошный до племён учёный-этнограф. Самая продолжительная магистраль города, несомненно, Сейфуллина – более одиннадцати километров. Но Красного сокола уже нагоняет Бий Толе; всё выше в горы устремляется проспект Достык. То ли ещё будет… От редакции: Раньше таких людей называли подвижниками. Хорошее, забытое слово, близкое по корню со словом «подвиг», только скромнее. А забыли его по той простой причине, что нынче подвижников можно пересчитать по пальцам. И, без сомнения, один из них – краевед Владимир Проскурин. Впрочем, душой его сызмальства завладел один край – Алма-Ата, поэтому сам Владимир Николаевич предпочитает называть себя городоведом. Пожалуй, нет такого события, нет такого человека, оставившего след в 150-летней истории Алматы, о которых бы он не ведал. Но что более важно, для многих из нас он стал связующим звеном между прошлым и настоящим города. Под его пером оживают люди и события. Он приглашает нас пройтись по улочкам и площадям Верного, полюбоваться зданиями, церквями, часовнями, от которых остались только названия. Да и имена старого города открыл нам именно Владимир Проскурин. Обосновавшись несколько лет назад в Германии, Владимир Николаевич не забывает о родном Алматы и даже издалека продолжает свой поход по прошлому города.
ЖИВАЯ ИСТОРИЯ
После войны, и особенно в 60-е годы, строительство велось крупными организациями – Турксибом, Минавтодором, Геологоуправлением и т.п., и крупными строительно-монтажными управлениями, например СМУ-15. Что отразилось в названиях, скажем так, «микрорайонов» (СМУ-15 – район улицы Дежнева, кинотеатра «Мир», теперь – микрорайон Таугуль). Или Геологострой, место магазина «Ганга», улиц Фараби и Гагарина (ныне – микрорайон Алмагуль). У меня папа работал в Южказгеологоуправлении. Нуждающимся выдавали стройматериалы (камышитовые плиты) для строительства одноэтажных, приземистых бараков. Так вот, зная, что место под строительство – Геологострой, мы однажды в конце 50-х годов туда направились. Ехали на бричке два дня, с ночёвкой, через местность, поросшую дикой ягодой, сплошь в буераках и огромных валунах. Естественно, мама отказалась от такого строительства… Что касается КИЗа (Казахстанский институт земледелия), его служащие жили, так скажем, на улицах Джандосова и Чапаева (поэтому он до сих пор называется в народе район КИЗа). Ниже располагались питомники. Например, на месте цирка мы лакомились отличной клубникой. Головной арык был спланирован до Весновки, но уже начиная с Сейфуллина капризничал, не хотел плыть дальше на запад, разливался огромными пляжами. На одном из таких пятачков, сначала где драмтеатр на Поганке, затем где теперь стадион, возникали стихийные блошиные рынки-барахолки. Есть что рассказать… Как говорится, это было недавно, это было давно. Что касается Луи, он тоже попал в историю… У нас была Пастеровская станция, которая с 1915 года лечила укушенных животными горожан. И так как социалистическую Алма-Ату называли метко Ишачьим краем, особенно больно кусались ослы. Ходить без палки против собак, ишаков и прочих четвероногих (да и с двумя ногами тоже) было опасно. Если читателям не лень все это вспоминать, я постараюсь написать два-три очерка по этим милым докучливым вопросам. P.S. Это письмо мы получили от Владимира Проскурина после того, как, заинтересовавшись топонимикой города, обратились к нему за комментариями. Что ж, было б сказано… Думаем, что нашему бывшему соотечественнику есть, что рассказать о родном городе. И рассчитываем на дальнейшее сотрудничество.
© Владимир ПРОСКУРИН
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Самое искажённое название на карте города у улицы Паклиевского, что должно звучать в переводе «на человеческий» Поклевского, – был такой верненский инженер из дворянского польского рода Ян Козелл-Поклевский (Jan Koziełł-Poklewski). Но называть Козеллом-Козлом неблагозвучно.
Однако все эти первоначала касались только района улицы Комсомольской, иногда чуть шире. Скажем, до улицы Гоголя – снизу. По мере роста города на запад улицы, скажем, Калинина, Шевченко, Абая или Джандосова (тогда Карагалинское шоссе) тоже обустраивались, постепенно пересекаясь с линиями. Словом, этот медленный процесс шёл на юго-запад, в район Геологостроя; постепенно с годами вырастали улицы-линии, вытягиваясь к горам.
