 |
 
|
|
 Стихийные явления
Т. АБАКАНОВ: «МЫ НЕ ВИНОВАТЫ, ЧТО ПРИРОДА ОТДЫХАЕТ СЕГОДНЯ…»
Но коль скоро наша цель не внутрицеховые разбирательства, а получение жизненно важной для нашей безопасности информации, мы сосредоточились на главном вопросе — что сегодня делается казахстанскими сейсмологами.
— Танаткан Доскараевич, в мире в год происходит миллион землетрясений разной силы, а сколько их в Казахстане?
— В 2009 году мы зарегистрировали 7700 землетрясений.
— У нас в этой сфере много различных организаций: Институт сейсмологии, Сейсмологическая опытно-методическая экспедиция Комитета науки МОИ РК, Научно-производственный комплекс «Прогноз». Существует Межведомственная комиссия по прогнозу землетрясений при МЧС РК, а также Экспертный совет по сейсмологии и прогнозированию землетрясений. Кто чем конкретно занимается?
— Институт сейсмологии занимается научно-методической работой. В его функции входит оценка сейсмической опасности территории Казахстана, конкретных его областей и крупных населенных пунктов. Для этого составляются карты сейсмической опасности различной детальности — общего сейсмического и детального районирования и сейсмического микрорайонирования. В том числе мы занимаемся прогнозом землетрясений и мониторингом.
Сейсмологическая опытно-методическая экспедиция Комитета науки МОН РК обслуживает сейсмологические станции,собираету них данные, которые после первичной обработки передает в наш институт, где информация детально обрабатывается и анализируется.
НПК «Прогноз» при МЧС РК имеет свою, отдельную от нас небольшую сеть сейсмологических станций. Они со своими материалами участвуют в работе прогнозной комиссии при Институте сейсмологии. НПК «Прогноз» играет вспомогательную роль в составлении прогностических данных. Есть еще АО «Алматыгидрогеология», которое тоже передает нам свои материалы — это данные о воде, изменениях уровня подземных вод. Межведомственная комиссия по прогнозу землетрясений при МЧС РК — в неё входят представители Института сейсмологии и МЧС РК, а также по одному представителю НПК «Прогноз», «Алматыгидрогеологии» и Института геофизических исследований Национального ядерного центра. Председателем комиссии являюсь я. В начале года мы — члены комиссии — обсуждаем среднесрочный прогноз, который составляется на один год, обсуждаем данные, выносим вердикт — где и какой силы будет или не будет в этом году землетрясение. Наши решения носят рекомендательный характер и направляются в МЧС РК для принятия мер. Экспертный совет по сейсмологии и прогнозированию землетрясений при МЧС РК обладает всей властью и всеми полномочиями в области принятия мер по безопасности техногенных и природных катастроф. Председательствует министр ЧС Владимир Божко.
— У нас информация из сферы сейсмологии приравнена чуть ли не к государственной тайне. Ваши прогнозы, например, — для служебного пользования. Почему? Разве люди не имеют права доступа к информации, которая напрямую касается их жизни?
— Да, эта информация — для служебного пользования. И выносить ее на суд общественности, когда нет никакой опасности для жизни и здоровья людей, — нужно ли?
— Но почему? Это ведь как прогноз погоды!
— Мы не делали из этого никакой тайны. Кто хотел — узнавал. Мы говорим — для служебного пользования, потому что нашими данными пользуются всевозможные экстрасенсы и им подобные люди. Их очень много! Если мы скажем, что ожидаются какие-то небольшие сейсмические события, они же сразу начнут писать в газетах, будоражить население. Нужно ли это? Мы работаем и передаем данные в соответствующие органы. Но объявлять прогноз Институт сейсмологии не имеет полномочий.
— Кстати, насчет объявления. Как это происходит?
— Мы сразу передаем данные в департамент ЧС Алматы и Алматинской области, в МЧС РК, Республиканский кризисный центр. В 16.30 каждую среду все наши материалы поступают во все органы сразу. Что касается оповещения, то это решает МЧС.
— Допустим, вы уверены, что завтра в Алматы будет сильное землетрясение. Когда об этом узнают алматинцы?
— Они узнают в тот же день.
— Сейчас все осваивают Интернет, даже правительство и министры. Почему бы вам не создать сайт по вопросам сейсмической безопасности? В этом же есть реальная необходимость.
— У нас есть сайт.
— Это, скорее, не сайт, а страничка на ресурсе другой организации. Там у вас устаревшая информация, даже по самому институту.
— Что мы можем сказать… Спасибо вам за идею, будем над этим работать.
— Вы говорили о картах сейсмического микрорайонирования. Почему они не публикуются? Ведь на уровне домыслов люди говорят о том, что живут на стыке плит или на разломе.
— Эти карты распространяются проектной академией КА260В и КазНИИССА. Любой человек может купить там строительные нормы и правила (СНиП), в которых есть карты сейсмического районирования. Там показаны все разломы. Пожалуйста, покупайте, смотрите, где расположен ваш дом. Тут никакого секрета нет, эта карта есть у всех строителей и проектировщиков.
— Проводится ли сейсмическое микрорайонирование по другим городам Казахстана в сейсмоопасных зонах?
— Я вам прямо скажу. Все карты сейсмического микрорайонирования, включая карту Алматы, составлены 20-30 лет назад. Их надо составлять заново.
— То есть СНиПы новые, а карта — старая?
— Карты те же. Задача Института сейсмологии — как можно быстрее разработать карту сейсмического микрорайонирования территории города Алматы. За последние годы его территория выросла в несколько раз. Естественно, некоторые зоны не охвачены этой картой. Мы неоднократно обращались к властям, чтобы эту карту составить заново.
— Это Алматы. А что по другим городам?
— Та же картина: тоже надо, тоже бьемся.
— Что же вам нужно для этого?
— Финансы! По городу Алматы составить карту не так просто. Мы просчитали — надо около 700 млн тенге.
— Насчет финансирования. В одном из интервью бывший директор НПК «Прогноз» Хайдаров говорил, что финансированию сейсмических исследований в Казахстане дан «зеленый свет» и что сейсмологи сами не хотят ничего делать — даже средства осваивать.
— В прошлом году открылась программа финансирования «Реализация мер, направленных на предупреждение и ликвидацию последствий стихийных бедствий, аварий и катастроф в Республике Казахстан». В ее рамках мы составили карту сейсмического районирования территории Алматинской области в прошлом году, в этом — Жамбылской области. Но это карты детального районирования и только областей. Микрорайонирование — это другое. Тем более, что нужны карты не только областей, но и населенных пунктов. А это столько городов — Талдыкорган, Жамбыл, Шымкент… Представляете, в какую сумму это обойдется? Поэтому составлен график, по нему мы делаем в год карту детального районирования для одной области. А к микрорайонированию еще не приступали.
— Это дело какого будущего?
— Если для Алматы выделят деньги в 2011 году, то тогда же мы должны начать. Потребуется около трех лет работы.
— А сколько вообще Институт сейсмологии получает бюджетных денег в год?
— В общей сложности чуть более 200 миллионов тенге в год.
— Насколько востребованы ваши данные органами госуправления?
— Они используются постоянно, ежедневно, везде. МЧС в первую очередь, строителями и т. д. Кроме того, мы занимаемся не только прогнозами землетрясений, мы делаем оценку эксплуатационной и сейсмической безопасности стратегических объектов — плотин, электростанций, нефтегазовых комплексов. Там тоже происходят сильные землетрясения, которые бывают не только природными, но и техногенными. На некоторых месторождениях нефти и газа мы проводим сейсмологический мониторинг в зависимости от выкачки нефти и газа. Составляем карты сейсмической опасности территорий прохождения нефтегазопроводов, крупных комплексов.
— Хорошо, вы за этим следите. Но давайте возьмем пример Кызылагаша, где трагедия случилась из-за прорыва плотины сельскохозяйственного назначения, находившейся в частной собственности. Причем местные жители поднимали проблему за год до известных событий. А в той сфере, о которой вы говорите, насколько объекты подконтрольны?
— Сейчас и существующие, и строящиеся, и проектируемые гидротехнические сооружения практически не контролируются. Например, сейчас строится Мойнакская ГЭС. Строят ее частные организации. И многие гидротехнические объекты — в частных руках, даже такие крупные, как Бухтарминское и Усть-Каменогорское водохранилища, Шульбинская ГЭС, расположенные в сейсмоопасном регионе Восточного Казахстана. Мы неоднократно с высоких трибун, страниц газет и в беседе с акимом области Бердибеком Сапарбаевым говорили о том, что надо постоянно отслеживать ситуацию, о том, насколько опасны гидросооружения в случае землетрясения. О том, что они сами могут спровоцировать сильные землетрясения. Но воз и ныне там.
С нефтегазовыми сооружениями положение тоже плачевное, потому что хозяева-недропользователи в большинстве своем — частники и не заинтересованы в проведении таких работ. Их главная задача — получить прибыль, а слежение за ситуацией пущено на самотек. Это надо признать. Кроме того, есть такое понятие, как наведенная сейсмичность. В некоторых регионах выработка нефти и газа может спровоцировать сильное землетрясение, потому что происходят сдвиги пластов, разломов.
— Судя по всему, помимо землетрясения мы можем получить еще и техногенную катастрофу…
— В случае сильного землетрясения возможны разрывы плотин и т. д. Связано это с тем, что хозяйствующие субъекты игнорируют указания министерств, государства в целом.
— Давайте возьмем сферу, которую государство, по идее, может контролировать. Есть известная фраза иранского инженера-строителя Мохамеда Рахимнеджада: «Людей убивают не землетрясения, а дома». Скажите, что делается в этой области?
— Многие здания 60-х годов застройки не соответствуют нормам сейсмостойкости. Город застраивался в разные годы, в разных условиях. Большинство новых домов построены с учетом современных норм сейсмостойкости, но есть категория зданий, которые сейсмоопасны. Сейчас мы составляем карту сейсмического риска отдельных участков по всей территории Алматы в зависимости от грунтовых условий, капитальности строительства, надежности и сейсмостойкости объектов.
— Говорят, японские исследователи пришли к выводу, что при сильном землетрясении в Алматы рухнет 70% зданий.
— Японское агентство международного сотрудничества JICA проводило у нас исследование в 2008-2009 годах. Они пользовались данными Института сейсмологии и КазНИИСА. На их основе в JICA сделали такое заключение, хотя они говорили не о 70%, а скорее, о 40% зданий. По нашим данным, к сейсмостойким зданиям можно отнести 50% зданий Алматы. При максимальном землетрясении возможно полное разрушение 30% зданий и частичное — 20%.
— Сколько в Казахстане прогностических полигонов и сейсмологических станций?
— Полигон один — алматинский. Ведь регион Алматы — самый сейсмоопасный во всей Центральной Азии. Станций — 58, и в основном они сосредоточены на юго-востоке Казахстана. В других регионах по 1-2 станции, по которым практически невозможно давать прогнозы.
— То есть Институт сейсмологии может дать реальный прогноз только по Алматинскому региону?
— Точнее, по алматинскому прогностическому полигону — от границы с Китаем и Киргизией до Талдыкоргана на севере и поста Кордай.
— А вы можете вспомнить, сколько станций было четыре года назад?
— Ровно столько же.
— Есть распоряжение правительства от 2 марта 2006 года, в котором сказано, что по республике должно увеличиться количество сейсмостанций. Получается, оно не выполняется.
— Да, увеличения нет. Но дело в том, что станции находятся в ведении Сейсмологической опытно-методической экспедиции. А им не повышают финансирование. Но эти вопросы не ко мне.
— Работают ли с вами страховые компании?
— Мы обследование каждого объекта не выдаем. Этим занимаются проектные институты и КазНИИСА при Агентстве РК по делам строительства и ЖКХ. Но, насколько я знаю, конкретно страхованием они не занимаются.
— Говорят, сейсмическая активность в Алматинском регионе имеет 100-120-летний цикл. Это так?
— У нас данные за последние двести лет, по ним мы не можем говорить о какой-то цикличности. Но можно сказать, что вся территория земного шара вступила в полосу активизации глобальных сейсмических процессов — до 2020 года. Пик придется примерно на 2013-2015 годы.
Что касается силы землетрясения, которое может произойти. Максимум в эпицентральной зоне был в 1911 году при Кеминском землетрясении — 10-11 баллов по шкале М8К-64. И количество энергии, выделенной в этом очаге землетрясения, было в 30-40 раз больше, чем при печально знаменитом Спитакском землетрясении в Армении в 1988 году, унесшем десятки тысяч жизней. Поэтому в случае сильнейшего землетрясения следует ожидать такой интенсивности. Наш город находится в 9-балльной зоне, в зависимости от грунтовых условий в городе могут быть землетрясения интенсивностью 8,9 и 10 баллов.
— Ваши коллеги-сейсмологи в Интернете пишут, что Институт сейсмологии с 1970 года не дал ни одного конкретного прогноза, а ваша стандартная формулировка звучит так: «80% вероятности отсутствия на текущей неделе землетрясения». Что скажете?
— Мы не говорим так, мы говорим — 70%. Что касается конкретных прогнозов. Мы каждую неделю подтверждаем, что обстановка спокойная. А если обстановка действительно спокойная и мы это подтверждаем, разве это не является прогнозом? Разве мы виноваты в том, что в настоящее время природа отдыхает?
© Жулдыз АЛМАТБАЕВА
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
