 |
 
|
|
 Семиреченское казачество
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ПОХОД В ИНДИЮ: АТАМАН БОРИС ВЛАДИМИРОВИЧ АННЕНКОВ И ЕГО ОТРЯД В СИНЬЦЗЯНЕ
Из письма Ли-Шоу-Цин Б. В. Анненкову
Помочь исследователям могут документы Государственного архива Российской Федерации, отложившиеся в составе фонда философа и публициста, председателя Карпато-русского национального комитета в Нью-Йорке, Дмитрия Николаевича Вергуна [1]. Документы Д. В. Вергуна до 1945 г. хранились в Русском заграничном историческом архиве в Праге (РЗИА). После окончания Второй мировой войны 13 июня 1945 г. правительство Чехословакии приняло постановление о передаче РЗИА в дар Академии наук СССР. 13 декабря 1945 г. РЗИА был отправлен из Праги в Москву военным транспортом в составе 9 вагонов. Документы РЗИА прибыли в Москву 3 января 1946 г. В январе 1946 г. состоялось совещание Президиума АН СССР, на котором было принято решение в виду особой ценности документов передать их на хранение в ЦГАОРиСС СССР (ныне ГА РФ). Документы РЗИА разместили в подвальном помещении Главархива на Большой Пироговской улице в корпусе 5, а затем переместили в хранилище этого же корпуса, находящееся на 6 этаже [2]. Таким образом, фонд Д. Н. Вергуна оказался в ГА РФ. В составе этого фонда интерес для исследователей русской эмиграции в Китае и личности Б. В. Анненкова представляет лишь одно дело 73, озаглавленное «Документы к пребыванию атамана Бориса Владимировича Анненкова в Синьцзянской провинции Китая (переписка, приказы, заметки и другие материалы), подлинные». В составе этого дела: письма Б. В. Анненкова китайским военным и гражданским властям, письма Б. В. Анннекову, приказы Б. В. Анненкова, карта первоначального размещения отряда Б. В. Анненкова на китайской территории, с пояснениями к ней, рисунки и стихотворения Б. В. Анненкова, визитные карточки и другие документы. Большой интерес представляют фотографии самого Б. В. Анненкова, его партизан, китайских войск и др. Именно документы этого дела послужили источниковой базой для подготовки данной статьи. Стоит добавить, что остается загадкой каким образом эти документы оказалось в составе личного фонда В. Д. Вергуна, который не имел никакого отношения ни к Китаю, ни к Анненкову. Борис Владимирович Анненков (1889-1927) — одна из самых ярких и трагических фигур в истории Гражданской войны в России. Окончив в 1906 г. Одесский кадетский корпус, в 1908 г. Московское Александровское училище, он в чине хорунжего был определен на службу в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк, командовал сотней, а затем служил в казачьем полку в Кокчетаве. В годы Первой мировой войны в составе 4-го Сибирского казачьего полка Б. В. Анненков участвовал в военных действиях. В 1915-1917 гг. он с успехом командовал отдельным партизанским отрядом, созданным для выполнения разведывательных и диверсионных задач в тылу противника. Военные действия Борис Анненков закончил в чине войскового старшины. Был награжден отечественными и иностранными орденами, в том числе двумя георгиевскими крестами и золотым георгиевским оружием за храбрость. Октябрьская революция застала Б. В. Анненкова и его отряд в Белоруссии. Большевистское командование предписало отряду прибыть в Омск для расформирования. Подчиняясь приказу, Анненков в декабре 1917 г. вместе с вооруженным отрядом прибыл на расформирование в Омск, где к тому времени сосредоточилось большое число казачьих частей. В дальнейшем Б. В. Анненков не подчинился приказу Совета казачьих депутатов о разоружении и был объявлен вне закона [3]. К весне 1918 г. отряд атамана увеличился до 1000 человек. Хорошо организованный и дисциплинированный, он стал одной из активных антибольшевистских сил в Сибири. В середине мая 1918 г. казачьи отряды Б. В. Анненкова совместно с чехословацкими войсками Гайды при поддержке белого подполья развернули активные боевые действия против большевиков. В Омске советская власть была свергнута 7 июня 1918 года. В октябре 1918 г. отряд полковника Б. В. Анненкова был преобразован в партизанскую дивизию имени Анненкова, которая первоначально входила в состав 2-го Степного корпуса [4]. Но Б. В. Анненков всегда сохранял партизанскую самостоятельность, зачастую не выполняя приказы командования. Атаман стремился к своеобразной военной демократии в своих частях. Офицером можно было стать, только пройдя все ступени, начиная с рядового. В его отряде действовали и другие правила. Слово господин заменялось словом брат. На приветствие отвечали словом «привет», на благодарность — «стар», на поздравление — «благодар». На знамени отряда был начертан девиз «С нами Бог» и вышита эмблема в виде человеческого черепа с двумя перекрещенными костями [5]. Многих притягивала и сама личность атамана Б. В. Анненкова: он не играл в карты и другие азартные игры, не курил, не употреблял спиртное, не был замешан в скандальных любовных похождениях, что выгодно отличало его от многих командиров эпохи Гражданской войны. В партизанской дивизии Анненкова было запрещено употребление спиртного, пьяные изгонялись. Штаба и свиты у атамана нет, сообщала одна из газет того времени, только пишущая машинка и вестовые. За сквернословие на третий раз изгонялись. Образцовая дисциплина, хорошее снаряжение, три рода оружия, преобладают интеллигентная молодежь, казаки и киргизы. Управляющий Военного министерства Сибирского правительства генерал-лейтенант А. П. Будберг дал Б. В. Анненкову такую характеристику: «Этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни [6]. 15 октября 1919 г. приказом адмирала А. В. Колчака атаман Анненков за боевые отличия, исключительную храбрость, проявленную в боях 12-14 сего октября, награждается Орденом Святого Вел[икомученика] Георгия 4-й степени. Этим же приказом он производится в генерал-майоры. Военная и личная судьба Бориса Анненкова связана с событиями на Семиреченском фронте. В начале декабря 1918 г. его дивизия участвовала в освобождении от большевиков юго-восточной части современного Казахстана. Вскоре генерал-майор Анненков назначается командующим отдельной Семиреченской армией [7]. Главной задачей для армии Анненкова была ликвидация Черкасской обороны — сопротивления удерживаемых красными отрядами сел Лепсинского и Копальского уездов. В занятых населенных пунктах Анненков действовал и убеждением, и принуждением. 10 января 1919 г. он издал приказ населению занятого Урджарского района, в котором говорилось: «Вверенный мне отряд прибыл в Семиречье для борьбы с большевиками, для водворения правопорядка, тишины и спокойствия. В отношении населения мы будем держаться совершенно одинаково беспристрастно, будь то казак, крестьянин или киргиз. На старое мною поставлен крест, так как многие из нас были, благодаря своей темноте, в заблуждении. Наказаны будут только те, кто сознательно вел вас к этой разрухе. Но в будущем, предупреждаю, будет жестоко наказан всякий, кто вновь будет замечен в преступлениях против существующего государственного порядка, насилиях, грабежах и других преступлениях». В занятых войсками Анненкова районах запрещалась продажа спиртных напитков. Виновные в их изготовлении и продаже предавались военно-полевому суду. Анненков распорядился арестовывать на 14 суток пьяных и налагать на них штраф в размере одной тысячи рублей. Своеобразно относился Анненков и к военнопленным: многих военнопленных он привлекал для службы в своих войсках. Как писал Анненков, красноармейцы принимались в его части, дабы искупить свою вину кровью. Более того, в личном конвое атамана, состоявшем из 30 казаков, половину составляли бывшие пленные красноармейцы, отличившиеся особым мужеством в боях. К июню 1919 г. белые войска смогли организовать наступление, добившись к августу временных успехов. Однако перелом в пользу Красной армии, происшедший летом 1919 г. по всему Восточному фронту, сказался и на положении дел в Семиречье. Главная опора белых город Семипалатинск 10 декабря был занят частями Красной армии. Командование белых войск пыталось организовать сопротивление разрозненных частей, но изменить ситуацию в свою пользу уже не могло. 29 февраля 1920 г. командование Красной армии предъявило Б. В. Анненкову ультиматум с требованием сложить оружие, однако он отказался. В результате наступления частей большевистского Туркестанского фронта к концу апреля были заняты основные населенные пункты Семиречья. Белые войска к этому моменту, преодолев перевал Джунгарских ворот, сосредоточились в ставке атамана Анненкова в Орлином гнезде. В это время генерал-майор Анненков и его представители лично и путем переписки вели интенсивные переговоры с властями китайской провинции Синьцзян о возможности организованного перехода белогвардейских воинских подразделений в Китай. Согласие было получено при условии полного разоружения отрядов Анненкова с сохранением личного оружия офицеров и винтовок у его личного конвоя для несения домашней службы при денежном ящике и штабе. Анненкову удалось договориться о возможности продажи китайскому правительству запасного оружия и излишков медикаментов. Переговоры чуть было не закончились неудачей, когда отдельные русские части самовольно перешли китайскую границу. После извинений Анненкова и ареста виновных разрешение китайских властей на переход границы все же было получено. В качестве жеста доброй воли китайская сторона предоставила Б. В. Анненкову быков для перевозки артиллерии и других крупных грузов [8]. Атаман Анненков писал генералу Ян-Фы-Ся, обеспечивающему переход русских войск в пределы Китая: «После двух с лишним лет тяжелой гражданской войны, в силу сложившихся военных обстоятельств, я со своими частями вынужден был оставить занимаемый район и отойти к китайской границе для перехода в пределы Китая. Вчера я имел возможность лично быть у Вас и переговорить с Вами о всех вопросах, касающихся перехода. Ваше отношение ко мне и к моим партизанам показывает, что Вы входите в наше положение и сознаете, что нам, дравшимся и проливавшим свою кровь за Родину, больно и тяжело оставлять Отечество. От лица всех офицеров и партизан приношу искреннюю благодарность за прием и помощь нам» [9]. Организованный переход частей атамана Анненкова через китайскую границу начался 28 апреля 1920 года. Историю своего отряда, впоследствии армии, Анненков отобразил в стихотворении: [10]
Когда под гнетом большевизма народ России изнывал, Отступившие в Китай белые войска оказались в сложном положении. Уже в мае-июне 1920 г. значительная часть войск (около пяти тысяч человек с учетом военнослужащих из отрядов генерал-лейтенанта А. И. Дутова) с согласия Урумчиского генерал-губернатора вернулась в Советскую Россию [11]. По требованию китайских властей части атамана Анненкова вынуждены были разоружиться, что, впрочем, они выполнили лишь частично. В Китае остро встали вопросы продовольственного и финансового снабжения войск и населения, пришедшего вместе с Анненковым в Синьцзян. В условиях недостатка продовольствия военнослужащие частей Б. В. Анненкова вынуждены были заниматься самовольными реквизициями и даже грабежами. С другой стороны, сам атаман Анненков в тайне от китайских властей закупал оружие и боеприпасы, пытаясь восполнить нехватку оружия после его сдачи китайским властям. В армии Б. В. Анненкова к моменту перехода границы служило много добровольцев — подданных Китая: китайцев, киргизов, казахов, таранчей (таранчинцев). Это обстоятельство впоследствии сыграло отрицательную роль в отношениях с китайскими властями. Вскоре после пересечения границы отдельный Маньчжурский полк, входивший в армию Анненкова, состоявший из граждан Китая, был без его согласия выведен из его подчинения и переподчинен командующему войсками Илийского района генерал-лейтенанту Ян-Фу-Ся. Последний в ответ на протест Анненкова в достаточно резкой форме ответил, что Маньчжурский полк был русским только до момента перехода границы, а после перехода границы весь его личный состав является китайскими гражданами. Генерал Ян-Фу-Ся не преминул в своем ответе и лично задеть атамана Анненкова, написав: «Вы пишете, что Ваши солдаты не занимаются грабежом. Но грабежом занимаются не только Ваши солдаты, но и Вы во главе с ними. Много слышал о Вас, о Вашей храбрости, как командующего Семиреченской армией, и вдруг Вы занимаетесь грабежом. Пишете, что телеграфировали в Пекин и Урумчи, это Ваша воля, можете телеграфировать куда угодно». Позднее последовало еще одно резкое письмо атаману Анненкову от генерал-лейтенанта Ян-Фу-Ся, в котором последний настаивал: «Прошу срочно ответить на каком основании и по какой причине возбуждено Ваше последнее действие. Так как не было никаких отношений от Вас. Если без причин, то почему занимаетесь грабежом. Командующий войсками Илийского округа генерал-лейтенант Ян-Фу-Ся». [12] Эти действия Анненкова и его отрядов создавали конфликтную и крайне напряженную атмосферу в отношениях между Анненковым и китайскими властями. В частности, в обращении командующего Синьцзянской провинции Китая и генерал-губернатора Синьцзяна Янь-Цзен-Циня к отряду атамана Анненкова говорилось: «Провинция Синьцзян входит в состав китайского государства, по праву всех цивилизованных районов, по праву международному, всякий чужеземный воинский отряд, входящий на территорию иностранного государства и ищущий там убежища, должен всецело подчиняться законам государства, куда вошел чужеземный отряд, неукоснительно. Таковой отряд должен исполнять те правила, на основании коих он впущен на иностранную территорию. Отнюдь такой отряд не имеет права самовольно поступать, а тем более отнюдь не должен иметь такой отряд тайного запаса оружия и тайно приобретать оружие. Такой отряд всецело стоит в подчинении высшему начальнику того края, на территорию которого он и впущен». Не способствовало нормализации отношений и жестокое отношение калмыков к лошадям из табунов Анненкова. Китайские представители в ответ на жалобы Б. В. Анненкова писали: «Калмыки, этот дикий народ, с которыми надо поступать умеючи, а иначе угрозы и т. п. на них подействуют еще хуже. У них в обычае ездить на чужих лошадях и даже не смотрят, что лошади своих властей. И это считают подвигами, посему не нужно иметь с ними резкое обращение, а наоборот заманивать комплиментами или мелкими награждениями денег, что было бы лучше всего». [13] Первоначально отряд атамана Анненкова располагался в лагере Веселый на реке Беретала, где около месяца ожидал решения китайских властей о своей судьбе. Анненков писал: «В настоящее время отряд стоит лагерем на реке Беретала, не имея определенных указаний, что его ждет впереди». Следует отметить, что за всеми действиями атамана Анненкова внимательно наблюдала и имела о нем достаточные сведения советская разведка. Вот как характеризует начальный период пребывания Анненкова и его отряда в Китае советский агент, находящийся в составе отряда: «Анненков пришел из Орлиного гнезда с отрядом 350-400 человек, причем привез с собой очень много всякого имущества до автомобилей включительно. Имея крупные ценности в золоте, имуществе, а также весьма недюжинные коммерческие способности, Анненков с первого дня обитания на Беретале начал осуществлять всякие финансовые операции, как с китайцами, так и с русскими купцами. Особенно в этом деле он тесно сблизился с военными китайскими властями, которые, как известно, всегда не прочь заняться спекуляцией». Работая как коммерсант, он в то же время не оставлял своих честолюбивых завоевательных устремлений. Отряд его постепенно дошел до 1000 человек. Он ремонтировал лошадей. Закупал и шил обмундирование для своих партизан. Начал вести сношения с Сидоровым и Щербаковым. Словом подготовлял свой отряд к возможному выступлению, а также искал союзников и единомышленников. Но в силу каких-то причин отношение к нему китайских военных властей изменилось. Между Анненковым и Джен-Шоу-Ши начались трения. Маньчжурский полк, который ранее служил у Анненкова, а затем перешел на китайскую службу, был уведен с Береталы и расквартирован в долине Или. Дело в том, что китайцы хотя и задобрили командира Маньчжурского полка Тай Джу, маньчжуры партизаны всегда тяготели к Анненкову и была опасность их открытого перехода в его отряд. Таким образом, Анненков лишился надежной опоры, так у него самого не было много оружия. Затем 1000 лошадей, которые при посредстве калмыцкого князя Сета, были отданы калмыкам в табун по приказанию китайских властей, были задержаны в горах, и почти весь отряд Анненкова оказался без лошадей. Эти и еще многие другие факты показали Анненкову, что песня его спета, что китайцы, спутав его такими условиями жизни, уже являются полными хозяевами положения. Стали доходит слухи о его желании выступить в Кашгар, затем о его выступлении через границу. Словом, видимо, человек метался, пытаясь сохранить престиж и положение. А положение его по отношению к китайским властям становилось все более зависимым, и уже даже для него стало ясным, что придется подчиняться все требованиям Джей-Шеу-Ши. Когда сделалось очевидно, что придется менять резиденцию и двигаться в Илийский оазис, Анненков-завоеватель исчез, остался Анненков-коммерсант. [14] Покинув лагерь на Беретале, атаман Анненков и его отряд передислоцировались в Илийский край в Джимпан. 15 августа 1920 г. отряд начал марш до столицы провинции города Урумчи, где оставался до начала сентября. По разрешению китайских властей отряд перебазировался в город Гучен, где был разбит лагерь. В Гучене произошел очередной конфликт Анненкова с генерал-губернатора Синьцзяна Янь-Цзен-Цинем, который указал Анненкову не недопустимость закрытия городских ворот Гучена и установки на них пулеметов. Генерал-губернатор также недвусмысленно пригрозил: «Мы, Синцзянские власти, приняли все меры, приготовив все нужное для самозащиты. Посему, русские люди, предлагаю Вам сдать нашим чиновникам все имеющееся у Вас воинское оружие, пули, пулеметы, пики и прочее». [15] В своем отряде Анненков поддерживал строгую дисциплину. Он писал: «…нам, интернированным войскам, должно держать себя как можно строже, чтобы те все грязные наветы и ложь, которые на нас возводят, не имели бы подтверждения». Б. В. Анненков пытался сохранить свой отряд и совершить с ним поход в Индию. Он писал депутату Верхней палаты провинции Синьцзян Ли-Шоу-Цину: «Нам, небольшой горсточке людей, будет очень трудно и даже не возможно продолжать борьбу, и мы погибнем, но тогда наши имена будут в будущем, в истории упоминаться как имена людей, погибших за правду и порядок, а не людей, праздно живших в то время, когда на многих концах России идет борьба с большевиками. Поход в Индию я считаю очень трудным и не бывалым в истории, но ведь и Вы хорошо знаете, что если человек захотел, то он сделает это, хотя бы и с неимоверными трудностями. Быть может, нам многим суждено не дойти и погибнуть в пути, но на то, значит, судьба, а значит, так Бог хочет. Мы верим в Бога и передаем в его руки свою судьбу». [16] Китайские власти пытались не допустить сохранения отряда Анненкова как боеспособной единицы и стремились воспрепятствовать его походу в Индию. Его друг депутат Ли-Шоу-Цин уговаривал Анненкова распустить отряд и уехать в Пекин. Он писал Анненкову: «Советую Вам лично быть в Пекине, где познакомиться со всеми посольствами, и тогда можете вновь затянуть свое дело. Надеюсь, что тогда бы Вы имели больше привилегий, а также были бы известны всем державам, также бы оправдали бы себя и сняли бы с себя всю грязь, которая и портит не мало Вашу репутацию». Отговаривал Ли-Шоу-Цин Анненкова и от похода в Индию: «Посему откровенно от души советую еще раз Вам, послушать друга распустить партизан и поехать в Пекин, по крайне мере, как были Вы известны, так и будете известны там всем державам, и в случае перемены в советской России Вы опять можете достигнуть своей цели, без всяких препятствий. Не думайте, что Вы, расставаясь с отрядом, будете безвестным, нет, если Вы только так думаете, то вы ошибаетесь Ваши обстоятельства не только заставляют Вас бросить отряд, но даже в последствии можете, благодаря отряда лишить Вас жизни. По сему такое положение и создавшиеся обстоятельства не только Вас заставляют бросить отряд или расстаться с ними, но и более великие люди и те были вынуждены бросить свои войска, как Наполеон и т. д. А если Вы не можете расстаться с отрядом и пойдете с ним через Кашгар в Индию, вопрос, добьетесь ли Вы своей цели или нет. Перетерпит Ваш отряд этот трудный поход или нет. И чтобы Вы добились после. В данное время от беженцев, даже от бывших Ваших партизан, поступило очень много жалоб на Вас, по которым в Пекине посольства всех держав принимают Вас, а также понимают о Вас как о разбойнике и грабителе. Посему же зачем же не берется се славой (за славу), а идти в подчинение такого государства, как Англия, неужели Вы забыли отношение их к России 2 года тому назад, посему откровенно приведу Вам, что Вы жалуетесь сейчас на обращение китайцев, калмыков и пр. Но уверен я, что Вы же будучи в Английской территории, тогда только вспомните добродушное и гостеприимное отношение наших к Вам, но, увы, тогда будет уже поздно. А с походом через Кашгар в Индию с Вашими незначительными партизанами и попадая в Индию, будете под силой и внушением англичан, которые будут держать Вас в своей рамке и которые не стали бы рассуждать международные договора и трактаты, и Вы были бы их пешками. В этом, уверяю вас, есть не мало примеров. А правительство Ваше смотрело на Вас как на бандита, который скрылся со своей бандой в Индию, вследствие чего Вы бы оказались не героем и защитником Родины, а являлись бы анархистом, благодаря чему напрасно пропали бы Ваши героические подвиги и труды оказанные Вами для своего государства в течении 6 лет, с начала Европейской войны, гражданской и до самого перехода в Китай. А также не забудьте Ваши же слова, что целовали Вам ноги и встречали Вас с хлебом-солью, потом эти же люди стали стрелять Вам в спину. Также не забудьте Вашего помощника, в которого Вы верили и доверялись, г-на Асанова, который изменил Вам тоже по сложившимся обстоятельствам, поэтому судите, что все люди одинакового мнения, и посему и все могут измениться по разным обстоятельствам. Откровенного говоря, я много видел русских властей и даже великих людей, но не видел такого человека, как Вы, посему мне жалко, если такой человек вдруг ошибется и заблудится». [17] Анненков исключал для себя возможность, даже на самых выгодных условиях, бросить свой отряд, бросить людей, доверивших ему свою судьбу. 17 июня 1920 г. он писал из лагеря Веселый: «Как я мог бы людей, которые боролись со мной 6 лет выбросить на произвол судьбы за это, почти на верную смерть. Я этого сделать не могу, это выше моих сил, это выше моего понимания. Я думаю, что если мы не будем иметь средств к существованию и не будет нам разрешено переехать в Англию, то Китайское правительство даст возможность нам заняться мирным трудом и мы найдем способ трудом зарабатывать себе пропитание. Если мы в течение 6 лет работали оружием, это еще не значит, что мы не можем работать, как обычные граждане». [18] Попытки Анненкова найти компромисс с китайскими властями не увенчались успехом. Во многом это объяснялось усиливавшимся в это время советским влиянием в Синьцзяне. В марте 1921 г. он был арестован китайскими властями и посажен в тюрьму города Урумчи. Лишь в результате неоднократных обращений бывшего начальника штаба Семиреченской армии и лучшего друга Б. В. Анненкова генерал-майора Н. А. Денисова [19] к китайским властям, а также к посланникам стран Антанты в Китае, Анненков в феврале 1924 г. был освобожден. Он решил полностью отойти от участия в белогвардейском движении и заняться разведением племенных лошадей. После освобождения из тюрьмы Анненков вместе с генерал-майором Н. А. Денисовым и небольшим отрядом, оставшимся верным ему и дождавшимся его освобождения, направился в глубь Китая. Небольшая казачья община обосновалась вблизи города Ланьчжоу, где организовала конезавод. В тоже время различные влиятельные силы не оставляли попыток использовать Анненкова и его авторитет в своих целях. Сразу после освобождения он стал получать многочисленные предложения включиться в деятельность антисоветских организаций, объединить и возглавить различные военные группировки и отряды. Б. В. Анненков всячески уклонялся от активной деятельности и планировал с верными ему казаками переехать в Канаду, где намеревался продолжить начатое дело — разведение породистых лошадей. К сожалению, им не удалось получить разрешения канадских властей на въезд в страну. В конце концов Б. В. Анненков принял предложение войти со своим отрядом в Русскую группировку в составе китайских войск под командованием генерала Чжан Цзо-лина. Анненков писал: «Сбор партизан и их организация — моя заветная мечта, которая в течение пяти лет не покидала меня И с большим удовольствием возьмусь за её выполнение… Судя по многочисленным письма, получаемым от своих партизан, они соберутся по первому призыву. Все это дает надежду собрать значительный отряд верных, смелых и испытанных людей в довольно непродолжительный срок. И этот отряд должен быть одним из кадров, вокруг которых сформируются будущие части. Самое главное внимание я обращал на район Кульджи, где имеется довольно большая, хорошо организованная группа, которая, несмотря на близость Совдепии, не разложилась, держится стойко». [20] Планам Б. В. Анннкова не суждено было осуществиться. Воевавший против Чжан Цзо-лина близкий к большевикам командующий 1-ой Китайской народной армией маршал Фэн-Юй-сян с помощью советских военных советников, за крупное денежное вознаграждение, смог обманным путем в апреле 1926 г. захватить генерал-майоров Б. В. Анненкова и Н. А. Денисова. Оба генерала были переданы чекистам, действовавшим на территории Китая, после чего их через Монголию доставили в СССР. Процесс по делу Б. В. Анненкова и Н. А. Денисова начался 25 июля 1927 г. в Семипалатинске. Анненков и Денисов обвинялись в том, что с момента Октябрьской революции, находясь во главе организованных ими вооруженных отрядов, систематически с 1917 по 1920 год вели вооруженную борьбу с Советской властью в целях её свержения [21]. Оба обвиняемых во время процесса держались с удивительным мужеством и достоинством. Многие обвинения были ими убедительно опровергнуты. В частности, не получило документального подтверждения обвинение Анненкова в расстреле бойцов из своих отрядов, пожелавших вернуться в Советскую Россию. В обвинительном заключении говорилось: «Мы судим Анненкова за монархизм в мыслях, конкретно проявляемый в действиях, за крайне опасные действия по восстановлению царского режима». [22] По приговору военной коллегии Верховного Суда СССР 24 августа 1927 г. генералы Анненков и Денисов были расстреляны. Примечания:
[1] ГА РФ, Ф. 6121, оп. 1
© А. В. ПОПОВ
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
