 |
 
|
|
Алматы или Алма-Ата?
АЛМА-АТА — ИСТИНА ПАМЯТИ ИЛИ ИСТИНА ГЕОГРАФИИ?
Мы можем только предположить: в процессе принятия решения о переименовании г. Верный за первичную основу названия был действительно взят топоним «Алматы» (Яблочное) как название географической местности, но на основании определенных критериев политическое руководство Туркестанской АССР решило трансформировать первичный смысл названия и добавить важный смыслообразующий элемент в название нашего города — понятие «отец» (ата). Историк (Ю. Прохоров — ред.) обвиняет представителей облвоенревкома и ТурЦИКа в игнорировании воли мусульманской бедноты и фальсификации документов. Во-первых, имя Алма-Ата явилось великолепным компромиссом между волей мусульманской бедноты и властью, т.к. именно по воле народа за главную основу нового имени было взято древнее название «Алматы», которое затем, сообразно ряду критериев, было культивировано и облагорожено волей и духом людей, взявших на себя ответственность за судьбу своей Родины. Во-вторых, это был акт политической воли тех личностей, которые закладывали эпоху советского Казахстана. Участниками этого решения были: С. Асфендияров, Г. Сафаров, С. Ходжанов — члены Президиума ТурЦИКа, а также У. Джандосов, К. Атабаев, Д. Барибаев, А. Сыдыков. Все они — цвет тогдашней казахской интеллигенции, все имели образование не ниже полной классической Верненской гимназии и учительской семинарии. Большевик Санджар Асфендияров, сын генерал-майора российской армии Джагафара Асфендиярова, окончил Петербургскую военно-медицинскую академию. Он первый казахский профессор истории, историком был и Г. Сафаров. Могла ли тогда всем этим людям прийти в голову мысль, что через восемь десятилетий объявится Ю. Прохоров, который обвинит их в невежестве и лингвистической нелепости? Любой историк может и должен объяснять исторические факты и события, но выступать в роли критерия истины он не имеет права. Потому что там, где заканчивается констатация исторического факта, начинаются различные системы ценностей, определяющие отношение к этому факту. Как правило, именно разные аксиологические принципы создают противоположные углы зрения историков на события прошлого, подобно тому, как вид на цилиндр сверху имеет форму круга, а вид сбоку имеет форму прямоугольника, и разные историки с пеной у рта будут доказывать друг другу, что круг не является прямоугольником. Все сказанное относится и к историческим названиям, истинность которых определяется целым рядом критериев, которые выбирает соответствующая государственная структура — комиссия по ономастике, в которую должны входить люди, компетентные в вышеназванных науках. Ни один человек на Земле в первой половине 19-го века не видел на карте мира города под названием Алматы. Название ГОРОДА Алматы будет исторически правильным, если Ю. Прохоров подтвердит архивными документами наличие административного центра и материальных строений (например, больницы, школы и т.п.) в предгорной местности «Алматы» до того, как началась история города «Верный». Любое имя собственное в сознании людей существует на двух уровнях восприятия: на одном уровне — как лексическое значение, а на другом уровне — как чистая фонетическая (звуковая) форма слова. В практике языков имена собственные существуют как бы автономно от их лексического значения. Критерием фонетической оценки имени собственного является красота звучания и мелодика его произношения, а не лексическое значение слова. Поэтому, если оценить переименование нашего города с точки зрения фонетики, то следует сразу же констатировать общепризнанный всеми алмаатинцами факт: от благозвучного, торжественного и мелодичного названия осталось только скомканное слово «Алматы», создавшее постоянную путаницу в мышлении горожан: как правильно употреблять в разговоре последнюю букву «ы», т.е. склонять это имя собственное или не склонять. С фонетическим аспектом неразрывно связан психологический аспект: любая словоформа имени собственного, наряду с его лексическим значением в национальном языке, выполняет функцию индивидуального отождествления смыслов (т.е. обогащает и наполняет их личным содержанием) в сознании людей. Отсюда следует, что словоформа Алма-Ата — это колоссальный объем личностных смыслов, представлений и чувств в сознании горожан, это ключевое слово целой временной эпохи и жизнедеятельности пяти поколений. При этом главным в восприятии всех казахстанцев является понимание того, что слова этого имени являются исконно казахскими, отражающими национальные мотивы и дух коренного населения. Откуда вообще взялась басня о том, что Алматы — это казахское название, а Алма-Ата — это якобы русифицированный вариант казахского названия? Кто придумал такую историческую нелепость? Или слова «алма» и «ата» не являются чисто казахскими? Или не казахи переименовали город Верный, проведя аналогию с Аулие-Ата (ведь по сей день существуют подобные киргизские названия, например Чолпон-ата)? Имя Алма-Ата, за почти вековую историю своего существования, всегда воспринималось русскоязычным населением Казахстана как исконно казахское название и поэтому всегда олицетворяло его столицу. 5-го февраля 1921 был оформлен приказ по Семироблревкому под № 12 «О переименовании г. Верный в г. Алма-Ата», подписанный Уразом Джандосовым, а 5-го декабря 1936 года Казахстан получил статус новой государственности — республика стала не автономной, а союзной (КазССР). Слово «отец» (ата) также понимается не только в буквальном смысле, а имеет целую гамму метафор и символов. А для новоявленных политиков тысячелетние традиции не писаны, поэтому воля их отцов, определивших имя и судьбу нашего города, ничего не значит для них, и как символично — они вообще взяли и с корнем вырвали слово «отец» из названия города. Здесь необходимо задать вопрос: как понравилось бы политическому руководству РК, создающему в настоящем город Астану, предположение о том, что лет так через семьдесят будущие потомки, игнорирующие уважение к своим предкам, начнут перекраивать историю и переименуют столицу Астану в первичный топоним Акмола? И таким же образом обоснуют переименование как «возрождение исконного названия», т.е. возьмут за критерий первичность названия, а не труд, волю и память людей, создающих в настоящем город Астану. К тому же никто не может утверждать в отношении будущего, что столица Казахстана в наступившем тысячелетии вновь не перекочует в другой город в силу каких-то геополитических обстоятельств. Один из высших моральных законов Вселенной — это закон подобия, поэтому, как поступили нынешние политики по отношению к своим отцам, точно так же с решениями этих политиков (по закону подобия) будут поступать их потомки. Смысл отца, как прообраза государственности, был напрямую связан с названием нашего города, ведь Алма-Ата стала столицей новой государственности, когда 5 декабря 1936 года, благодаря новой Конституции СССР, Казахстан вышел из состава РСФСР, обрел статус равноправной союзной республики и, благодаря этому событию, получил независимость в декабре 1991 года. Далее, смысл отца в имени города — это не только символ человеческой воли и государственности, с волей неразрывно связаны два основных понятия, делающих человека человеком — труд и знания. Именно эти понятия привносятся смыслом «отец» и очеловечивают первичный смысл «яблочное», отражая истинную историю того, как естественное и дикое место предгорья было очеловечено трудом и знаниями наших предков. Таким образом, вышеизложенные семантические аспекты создают многомерный объем и содержание понятий «алма» и «ата», семантика которых не исчерпывается узколобостью буквального перевода. Символический аспект. Необходимо особо обозначить следующий аргумент: название Алматы несет в себе очень негативную символику. Общеизвестно, что наш город находится в опасной сейсмической зоне, и вероятность катастрофического землетрясения существует постоянно. Еще в древности люди знали: выбирая имя человеку, выбираешь его судьбу. Этот невидимый закон бытия относится к любым названиям. И, возможно, имя Алматы, обозначающее смысл пустой предгорной местности, уже предопределило судьбу нашего города — пустое место после катастрофического землетрясения, на котором вновь зацветут дикие яблони и возродится название «Яблочное». Даже с точки зрения мифологии, кара богов неминуемо настигает людей, предающих забвению память и труд своих предков, ведь с помощью сил природы богам легко будет воздать потомкам то, что они считают исключительно ценным для себя, — название пустого места. Графический аспект. Наконец, если посмотреть с точки зрения письменности и графики, то две заглавные буквы «А» в имени Алма-Ата всегда олицетворяли символы гор, словно две вершины или два горных подъема, символизируя расположение города у подножия гор Заилийского Алатау. Ведь именно так и выглядит Алма-Ата на фоне гор, когда над домами и парками возвышаются вершины гор. История, подобно искусному дизайнеру, написала великолепный логотип нашего города, который столь же нелепо перечеркнули новоиспеченные «дизайнеры»: одна заглавная буква «А» в написании слова Алматы потеряла символику гор, ведь образ гор создавался графическим перепадом двух больших букв «А». Двух буквенных горных пиков нигде в названиях больше не найдешь. Здесь также необходимо подчеркнуть слова Гани Касымова, поддерживающего идею возрождения имени Алма-Ата, что лучшие города мира пишутся через дефис: Санкт-Петербург, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Рио-де-Жанейро и т.д. В подтверждение слов известного политика можно сформулировать вопрос: чем лучше быть нашему городу — редкой индивидуальностью, относящейся к элитному классу городов мира, или банальной посредственностью в «общем хоре» тысяч одноименных городов? С точки зрения целостности, взаимосвязанности и гармонии всех аспектов, мне хотелось бы расширить понятие «графического аспекта» и внести следующее предложение акимату г. Алматы. Круглый герб Алматы выглядит банально, не выражает исторический символизм и, словно с конвейера примитивной фантазии, подобен гербам других казахстанских городов. В завершение необходимо задать главный вопрос, интересующий всех алма-атинцев: на основании каких критериев государственная комиссия по ономастике переименовала наш город в Алматы? Возможно, в этой комиссии тоже считают, что города растут сами по себе, как грибы после дождя, достаточно лишь пустую местность обозначить статусом «город» и дать ему истинное географическое название. Топонимика и древние географические названия составляют лишь один из многих критериев ономастики, и этот критерий не является ценным приоритетом и причиной для перекраивания истории или игнорирования памяти предшествующих поколений. КОММЕНТАРИЙ РЕДАКЦИИ: Здесь, в этом месте, мы Сытнику скажем: дальше с тобой не пойду. Автор очень неглуп, образован, и логика у него безупречная, когда обосновывает необходимость восстановления всенародно, если не сказать всемирно, полюбившегося имени нашей столицы — Алма-Ата. В этой части статья Сытника прямо просится в доклад президента Назарбаева, кстати, обещавшего разобраться в этом вопросе. Действительно, первоначальное название местности (Алмалы, Каргалы, Жыланды и т.д.) не обязательно переносить на населенный пункт, тем более мегаполис. Неразумно пренебрегать аксиологическими факторами. В названии «Алма-Ата» удачно сохранено равновесие между отмеченными сторонами градонаименования. Теоретические выкладки Сытника, справедливые в отношении Алма-Аты, ни в коей мере не могут быть учтены в отношении переименований городов и местностей, носивших русские наименования, на казахские. Он не прав, и не прав по-нехорошему, когда настаивает на увековечении имен городов Павлодар, Петропавловск и т.д. Нельзя закрывать глаза на то, что здесь мы имеем дело со сменой эпохи колониализма и возрождением национальных ценностей казахского народа, строящего собственную государственность. Здесь, конечно, тоже работают аксиологические факторы, но с противоположными минувшими знаками. Следы колониализма должны быть стерты начисто. Это и логично, и исторично. Несколько слов к своим сородичам. Мы болезненно воспринимаем искажение русскоязычными казахских наименований. Но если казахское «Алма-Ата» на 100% произносили правильно, то теперь из-за «ы» добились поголовного и чудовищного его искажения. Меня поражает то обстоятельство, что ломая копья из-за названия какого-нибудь мостика, например, «Фугасов мост», терпим не менее чудовищное искажение нашего этнонима «казахи». Ведь мы казаки, и так назвались до 30-х годов минувшего столетия. Только лишь из-за того, чтобы нас не спутали с русскими казаками, навязали нам чуждый для нас этноним. Терпим. Но до каких пор?
© Михаил СЫТНИК
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
