 |
 
|
|
 Алма-Ата от А до Я в калейдоскопе событий
«ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА»
Зверев сравнивал состояние творческой интеллигенции тех грозных лет с «золотой клеткой» — в сталинское лихолетье за решёткой сидели и творили авиаконструктор Андрей Туполев, ракетчик Сергей Королёв, механик Александр Некрасов, теплотехник Борис Стечкин… Несть им числа. Светлейшие умы, мозг нации.
Берия вычислил: надо пересадить всех этих умных недостреленных зеков в «золотые клетки». Он создаст зекам человеческие условия: если они сделают что-то стоящее, лавры пожнёт НКВД. А если ничего не получится — кто мешает ему отправить этих спецов догнивать на лесоповалах? Никто. Так вызрело это страшное понятие — «золотая клетка». В благословенном климате Алма-Аты, но всё равно за решеткой, работали десятки ссыльных деятелей литературы и искусства, науки и техники, среди которых были востоковед Александр Самойлович, режиссёр Наталья Сац, учёный-агроном Александр Чаянов, историк Евгений Тарле, писатель Юрий Домбровский. Использовав талант, опыт и возможности каждого, их в очередной раз отправляли на нары или пускали «в расход». Об этом и другом книга Домбровского «Обезьяна приходит за своим черепом», написанная в Алма-Ате больным автором, списанным из лагерей и не подозревавшим ещё следующей отсидки. Неверно, более того, греховно, думать и утверждать, что репрессированными были лишь растрелянные и замученные в застенках НКВД, истекающие кровью в концлагерях и ссылках, — нет, сто, тысячу раз нет! — репрессированным было всё население всего необъятного, бескрайнего Союза ССР. Все мы, не взирая ни на какие заслуги и цензы… Образное выражение «золотая клетка» имеет как переносное, так и прямое значение. Максим Дмитриевич поведал мне историю, которая приключилась с его другом, известным детским писателем Александром Барминым в Алма-Ате.
— По тем временам наша семья жила неплохо, — начал Зверев. — Но я буквально опешил, когда председатель Союза писателей Сабит Муканов однажды сказал мне: В то время Зверев работал директором зоопарка. Он нагрузил в сани сухих дров, подарков, и поехал разыскивать Бармина, где-то на Восьмой линии по пути в Тастак. В маленькой глиняной хатке действительно оказалась бедствующая семья Бармина. Он застал Александра Гавриловича сидящим на полу, в совершенно пустой, неотапливаемой комнате, рядом с перевернутым фанерным ящиком, который служил обеденным и письменным столом одновременно. Дети спали на полу, прижавшись к маме, укрывшись на всех одним старым тулупом, оставленным прежним хозяином.
В зоопарке, надо сказать, за месяцы войны от голода погибли все экзотические обезьяны и тропические попугаи. Зверев предложил Барминым пустующую, относительно удобную для жилья клетку. В хозяйственной части зоопарка нашлась кое-какая мебель, посуда и утварь. Помещение, с пролетарскими условиями содержания, находилось в дальнем углу зоопарка. В заборе сделали калитку. Ключ от замка был только у Бармина, и он мог в любое время выйти на улицу Многоводную. Уже потом нашлась квартира против дома Зверева на улице Грушевой. Здесь Бармины прожили несколько лет, прежде чем вернулись к себе в родной Ленинград.
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
