 |
 
|
|
 И это все о ней, о Южной столице…
ВЕНЕЦ ЮЖНОЙ СТОЛИЦЫ
Не верите? Выйдите как-нибудь в ясный вечер на главную площадь и попытайтесь ответить на три вопроса. Какая самая высокая вершина просматривается с этого места? Какой пик называется Большим Алматинским? Какая связь между Маяковским и Орджоникидзе? Если вам удалось ответить на все эти вопросы, значит, вы можете считать себя полноценным жителем нашего города и имеете полное право всецело отдаться изучению женщин. Если не удалось, то я вам помогу — читайте дальше. Сложнее всего, если вы — женщина, а на вопросы ответили. Ну да кто утверждает, что женщинам просто? ПРЕДТЕЧИ Первым, кто громко, на весь ученый мир восторгался зрелищем Небесных гор над юным городом, стал П. П. Семенов (Тян-Шанский). Перед своей знаменитой «рекогносцировкой» 1856 года ученый целый год готовился в Альпах и на Апеннинах. Поэтому думал, что и тут увидит что-то знакомое. Но увидел и понял, что Альпы — ничто по сравнению с передовым хребтом Тянь-Шаня, позже получившим наименование Заилийского Алатау.
«Нигде в Евразии мне не удалось видеть так близко более высоких гор, так как в Швейцарских Альпах, на Кавказе, в Туркестане и даже в более высоком Тянь-Шане исполинские снежные гребни бывают видны лишь только с больших абсолютных высот и нигде не достигают высоты 4 000-4 500 метров над зрителем, какую имеет гребень Заилийского Алатау, непосредственно поднимаясь над Илийской низменностью». Авторитетно сказал Петр Петрович! А главное — точно. Ну где еще, сидя в миллионном городе, можно наблюдать за восхождением альпинистов по маршруту 5-й категории сложности? Именно этим занимался один мой знакомый конструктор телескопов П. А. Финогенов. На крыше дома у него стоял самодельный рефлектор, с помощью которого можно было не только любоваться звездами, но и подсматривать за горовосходителями. Наши горы позволяют путешествовать по ним даже взором — как простым, так и вооруженным оптикой. И честно говоря, живи на нашем месте японцы, они давно бы возвели любование горами (весенними, например) в национальную традицию, в культ. Установили бы праздник. И консолидировались бы в свое удовольствие. А чего бы и нам, как японцам? Гордость мешает? А давайте попробуем! НЕБЕСНЫЕ ГОРЫ — ДЕЙСТВУЮЩАЯ ПАНОРАМА И вообще, чем слушать, берите эту газету и — на площадь. Если, конечно, сегодня непасмурно и горы открыты. Наиболее идеальные моменты для восприятия зрелища — часы, когда после дождя устанавливается ведренная погода. Особенно же хорошо вечером — перед сумерками. Ледовые пики над затененным городом освещены лучами заходящего солнца, словно балерины на сцене. Вставши к акимату передом, а ко всему остальному, соответственно, задом, вы, во-первых, обратите внимание на белоснежную стену, вздымающуюся промеж президентского дворца и многоэтажек «Самала». Итак, слева — направо. Над седловиной Талгарского перевала (3200 м) — пик Чкалова (3892 м). Далее — самый выступающий и самый часто переименовываемый: Большой Алматинский — Комсомол — Нурсултан (последнее название пока неофициальное, но его очень хотят слышать верные чиновники от спорта). Высота — 4376 метров над уровнем Мирового океана. Сразу правее — идеальный белоснежный купол Карлытау (4100 м), трехглавый пик Абая (4010 м) и скалистый пик Амангельды (3999 м). Еще правее — массив, в который слились пик Маяковского (4208 м) и высочайшая вершина этого района с кавказским названием Орджоникидзе (4410 м). И, наконец, пик Партизан с каменной башней на вершине — 4390 м. Ну и еще, плоская вершина над президентским дворцом — Кумбель (3221 м), которая и не пик вовсе, как кажется отсюда, а начинающийся гребень меридианального направления — Кумбель-тау. Далее обратим внимание на телебашню, вернее, на плоскую вершину за Кок-тюбе. Это, между прочим, высочайшая точка Заилийского Алатау — пик Талгар. Его высота — 4973 метра. 27 метров, которых не хватает вершине до вступления в почетный клуб пятитысячников, давно печалили альпинистов и патриотов. Потому иногда можно встретить и другую цифру. Например — 5017 метров. Что приятно, но вряд ли истинно. NB! А вообще говоря, путаница с высотами удивительна. Вот передо мной две карты, на одной из которых высота пика Амангельды — 4010, а на другой — 4384 метра. И это — не исключение. И, наконец, еще одна примечательная вершина, хорошо обозримая с бывшей главной площади страны. Для того чтобы ее обозреть, нужно «заглянуть» за горакимат справа. Классическая пирамида, которая предстанет взору — это Большой Алматинский пик. Который, правда, вовсе не столь уж и большой — всего-то 3 682 метра. В прошлый раз мы начали разговор о горах Заилийского Алатау и их роли в облике южной столицы. Если посмотреть отстраненно, то наши горы — это передовая волна того тектонического шторма, величайшего на планете, который миллионы лет «бушует» в Центральноазиатском регионе Земли. А начался он с того, что в один не очень удачный день Индия перестала быть островом и с разгону въехала в подбрюшье Евразийского континента. Материки, вернее — «тектонические плиты», они ведь что льдины, но плавающие не по студеным северным морям, а по океану расплавленной земной плоти — магмы. То разойдутся, как Америка и Африка, то сойдутся, как тут. И тогда земная кора начинает трескаться и топорщиться, подобно арктическим торосам. Пространство Земли от самых Гималаев до нашего Заилийского Алатау — это и есть величайшая зона такого «тектонического торошения». Уникальность же Алматы в том, что город стоит аккурат на краю огромной каменной «льдины», которая тянется отсель до самого Ледовитого океана. Оттого у нас так неспокойно, оттого нас периодически трясет и оттого мы каждый день можем любоваться стихией во всем ее величии. Горы, а тем более — молодые и растущие, это ведь та же пыльная буря, образуемая вихрями на границе двух фронтов. Но только буря в геологическом времени. МАГОМЕТ И ГОРЫ Все знают побасенку о горе и Магомете. Это типично суфийская формула, с которой можно долго возиться, по-всякому с ней играть и обсасывать с разных точек зрения. Ну, например, что случится, когда отчаявшийся ждать Магомет начинает приближаться к упрямой горе? По мере приближения к ее подошве он видит ее все меньше и меньше. Пока не упрется в густой кустарник у подножия, из которого вообще ничего не видать. И тогда достославный начинает думать — а нужно ли было это движение? Не приличнее ли было остановиться на том расстоянии, откуда охватить гору взором можно полностью и отсюда еще раз, но более настойчиво «пригласить» ее к себе силой воображения. Горы можно отнести к произведениям природы, для любования которыми, как и в случае с произведениями искусства, зритель должен вначале путем активного поиска отыскать наилучшую точку для восприятия, перспективу, а там уж устанавливать душевный контакт с предметом внимания. Вот и в случае с нашими горами Заилийского Алатау — все то же. Если, например, смотреть на них от памятника Абаю, то самой впечатляющей и заметной горой будет… Кок-Тюбе с телебашней, возвышающейся над всем и вся. Но если отъехать к реке Или или переехать за нее, то можно (в хорошую погоду) охватить взором практически все 380 километров хребта, простирающегося от Чу до Чарына.
Именно отсюда, раскрывши рот от изумления, «впервые увидел в туманной дали блистающий вечными снегами исполинский хребет» пионер местной географии — Семенов-Тян-Шанский. «Во все время нашего перегона от Илийского до Алматинского пикета мы видели перед собой колоссальный Заилийский Алатау. Хребет этот простирается от востока к западу более чем на 200 верст, поднимаясь в своей середине до исполинской высоты. По самой середине его возвышается трехглавая гора, имеющая более 4 с половиной тысяч метров абсолютной высоты. На самой вершине этой горы снег не держится на темных, крутых обрывах, но на соседних вершинах снега очень много, по крайней мере так, что на стоверстном протяжении середина кажется покрытой сплошь вечным снегом, и только в шестидесяти верстах на восток и запад от главной вершины (Талгарнын-тал-чоку) гребень Заилийского Алатау понижается ниже снеговой линии». Интересно, что Семенов, писавший это уже в конце жизни в своих мемуарах, тот самый великий Семенов, который впервые открыл ледники в Центральном Тянь-Шане, так и не поверил в оледенение Заилийского Алатау, упорно называя здешний вечный лед «вечным снегом». Но вернемся в наше время. Кок-Тюбе от Или не различить вовсе. А еще более наблюдателя поразит то, что верх хребта, все эти «острые пики» отсюда выглядят вовсе не «двуручной пилой», а практически прямой линией, равномерно выгибающейся от краев к центру. Действительно, центральная часть Заилийского Алатау, почти 150 километров, всюду достигает высоты 4000 метров. Замечу, что самая высшая точка наших гор, пик Талгар (4973 метра), выше самой высшей точки Западной Европы — Монблана (4807 метров). А еще 22 вершины Заилийского Алатау превышают абсолютную высоту в 4,5 километра. Из всего сказанного следует, что идеальная «точка Магомета» должна лежать не так чтобы далеко, но и не очень близко. Я хочу предложить эстетам панораму, открывающуюся с возвышенности, занятой ныне новым городским кладбищем в Бурундае. Это место — и близко к городу, и близко к горам, и близко к вечности. Отсюда хорошо видны истинные размеры Заилийского Алатау, масштабы Кок-Тюбе и Талгара, а главное — сам город на фоне гор.
НА МАШИНЕ ВДОЛЬ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Но если мы решили рассматривать Заилийский Алатау как произведение, то должны учитывать не только «глубину» перспективы, но и ее «широту». Другими словами, чтобы максимально напитаться величием предмета, зритель должен либо крутить его в руках, либо, коль это невозможно (как в нашем случае) — крутиться возле него сам. Горы над южной столицей круты и прекрасны. Но стоит посмотреть на них и с других точек. А для этого, пользуясь хорошей погодой, нужно взять машину и проехать вдоль гор — на запад и восток. В основном — на восток, там наибольшие высоты и наилучшие красоты. Я хочу предложить такой маршрут. Алматы — Кульджинский тракт — поворот на пос. Алатау — поворот по БАКу — поворот на Талгар — возвращение по Талгарскому тракту. А в качестве иллюстрации продемонстрировать панораму, которая откроется перед вами из окрестностей поселка Алатау. Именно отсюда — наилучший вид на самую возвышенную часть хребта, так называемый Талгарский горный узел, над которым возвышаются такие местные гиганты, как Талгар, Металлург (4800 м) и Актау (4760 м). Если вы попадете сюда на закате, когда солнце уже упадет за горизонт, в полях будут перекрикиваться невидимые перепела, а над погружающейся во мглу равниной во всю мощь воссияет розовым светом величественная ледовая стена, то это, уверяю, даром вам не пройдет.
«Кто назвал горы?» — риторически и с пафосом вопросил в одном из своих стихов-деклараций Николай Рерих. Попробую ответить. Не за все горы, конечно, а лишь за те, коими мы с вами любуемся третий выпуск «ВС». Действительно, каждая вершина заилийского названия имеет свое имя и историю этого имени. Большинство имен носит ярко выраженный советский оттенок не случайно. По традиции альпинизма, почерпнутой из правил Великих географических открытий, название дает первооткрыватель. В данном случае первооткрыватель — это первовосходитель. А так как альпинизм здесь стал широко развиваться лишь с появлением массового физкультурного движения в СССР, то и большинство альпийских «открытий», связанных с покорением вершин, в том числе окружавших Алма-Ату, приходилось именно на 30-е и 40-е годы. Хотя зарождалось все гораздо раньше. ОПЯТЬ СЕМЕНОВ А первым достоверно известным горовосходителем стал, понятно, первый исследователь Тянь-Шаня — П. П. Семенов. Дело в том, что перед своей поездкой в центр Азии молодой исследователь капитально готовился к высокогорью не только по книгам, но и на практике. Изучал технику тогдашних восхождений в Альпах. А так как техники особой не было, то он просто лазал по европейским горам (а заодно и извергавшемуся тогда Везувию) вверх-вниз. Так что Семенов приехал в Заилийский край подготовленным. Потому, увидев «передовую цепь Небесных гор» и сравнив ее с виденным в Европе, он сразу сообразил, что верхняя зона «вечных снегов» бесполезна для любой практической деятельности, окромя альпинистской. «Пятая зона Заилийского края начинается на высоте 3500 метров и, будучи покрыта вечными снегами, кажется совершенно безжизненной и во всяком случае одинаково непригодна ни для русской колонизации, ни для жизни кочевников и привлекательна только для альпинистов и научных исследователей». 30 мая 1857 года Семенов совершил первое достоверно задокументированное восхождение в горах Заилийского Алатау. «Оставив своих лошадей с тремя казаками, я начал свое восхождение на куполовидную сопку», которая возвышалась за «Зеленым озером» (Джасыл-куль — позже его стали называть Иссыком). Правда, по измерении вершины высота покоренного пика оказалась весьма скромной, всего около трех тысяч метров, так что даже недотягивала до «пятой зоны». Но все равно Семенов был горд маленькой победой. — О белобородый, как называется сия прекрасная вершина? — спросил он спустившись у старика-казаха, знатока здешних мест. — Кыз-имчек, — невозмутимо ответил аксакал. — Что это значит? — Девичья грудь, ваше благородие! — перевел казак-переводчик. «Славненько!» — подумал первовосходитель. Вообще, как истинный исследователь-классик, Семенов интересовался всем, в том числе и местными топонимами. Вот тут-то он и столкнулся с тем, что большинство вершин Заилийского Алатау вообще-то безымянны. Для местных жителей они были малоинтересны и рассматривались лишь как малозначимая часть всего горного хребта. За редким исключением, к которым относились Талгарский, Большой и Малый Алматинские пики. ДОСТОЯНИЕ СОВЕТОВ В старом Верном, как это ни парадоксально, интерес к альпинизму так и не прорезался. Несмотря даже на попытки создать свое «горное общество». Потому все альпинистские «открытия» в Заилийском Алатау — это уже достояние советской эпохи. Тех самых 30-х годов, которые одни считают самыми бурными и прекрасными временами, а другие — самыми бурными и ужасными. Правы, наверное, и те и другие. Спортивный азарт, которым заразилось общество в эпоху массового физкультурного движения, охватывал всех и вся. Показательны в этом отношении массовые альпиниады предвоенного времени. Это когда по маршрутам, только что проложенным первооткрывателями, пошли сотни и тысячи рядовых любителей. Наши горы для таких альпийских парадов оказались местом идеальным. Когда листаешь подшивки газет тех лет, создается впечатление, что альпинистами в Алма-Ате и окрестностях были все. Командиры РККА, жены командиров, колхозники Чилика, партийные и комсомольские работники, бойцы НКВД — кто только не организовывал в те годы массовых восхождений! Самой любимой вершиной для проведения альпиниад был, конечно же, Малоалматинский пик — самая выделяющаяся и высокая из близких к городу вершин. Впервые, в 1930 году, его покорила тройка в составе Белоглазова, Горбунова и Мысовского. А в 1934 году легендарным Зиминым было предпринято первое успешное массовое восхождение — 17 человек взошли одновременно на вершину. И понеслось-поехало! Нужно сказать, что массовым альпиниадам придавали большое значение не только как спортивным, но и как идеологическим мероприятиям. Потому дух, который царил на восхождениях, очень соответствовал общей атмосфере, царившей в стране. Вот, например, как проходила массовая комсомольская альпиниада 1935 года, посвященная 15-летию Казахстана. На протяжении всего маршрута (а тогда еще не бегали на вершину за день) участники выпускали… стенгазету (!) с симптоматичными названиями «Достигнем!», «Победим!», «Победили!». Над длинной «очередью» горовосходителей постоянно кружил аэроплан, временами сбрасывая на головы альпинистов и окружающие горы рой бодрых пропагандистских листовок. А во главе колонны шли на вершину два секретаря ЛКСМ — Комаров от горкома и Таштитов от ЦК. Из 267 участников тогда взошли наверх 250 человек! В память о сием массовом спортивном подвиге было решено переименовать Малоалматинский пик в пик Комсомола. Но рекорд продержался всего месяц. В том же году по проторенному пути комсомола железной поступью пошли бойцы и командиры НКВД вместе со своими пламенными подругами. Наверх они несли самое дорогое, что было у чекистов (кроме чистых рук и пламенных сердец), — бюст Железного Феликса. Вместе с бюстом на вершину взошли 365 дзержинцев! Тогда же, в 35-м, здесь появились первые курсы по подготовке горных инструкторов. А в предвоенные годы под Алма-Атой действовало уже четыре альплагеря. Понятно, что и большинство местных вершин получило свои названия именно в те годы. Так что названия говорят сами за себя и за то время. Пик Физкультурник взяла группа Бекметова в 1937 году, Чкалов — впервые пройден Пастеревым, Померанцевой и Рахимовым в 36-м, название пика Абая появилось ранее, в 33-м, после восхождения группы Белоглазова. В 1938 году и далеко не с первой попытки покорилась и главная вершина Заилийского Алатау — пик Талгар. Ее взяли новосибирцы — Макартов, Котухтин и Кропотов. Новые названия говорят о новой эпохе. Зимой 41-го, после успешного восхождения на безымянный пик группы Малеинова, получила нынешнее название вершина Героев-панфиловцев. Чуть позже, в те же грозные военные годы, обрели свои имена пики Маншук Маметовой, Отечественной войны, Зои Космодемьянской, Партизан. Может показаться странным, что в то время как страна напрягала все силы, чтобы выжить, молодые и здоровые парни продолжали лазить по горам и покорять вершины, — но это тоже вклад в Победу. Дело в том, что тут, в Горельнике, с 1943 года работала Всесоюзная школа инструкторов горной подготовки, слушатели которой сразу по окончании курса уходили на фронт и становились достойными противниками для элитных фашистских частей «Эдельвейс». Многие из участников довоенных альпиниад в Заилийском Алатау проявили свои навыки в боях за Кавказ, Карпаты, Высокие Татры. Известно, например, что одним из тех, кто сбрасывал знамена со свастикой с вершины Эльбруса, был казахстанец Кельс. Многие из воинов-альпинистов никогда не вернулись в родные горы. Имена некоторых из них носят ныне вершины в Заилийском Алатау.
© Андрей МИХАЙЛОВ
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
